Ольга Смецкая - Украденная память

«Что же они так кричат? – подумала женщина и открыла глаза. Яркий свет миллионами острых игл вонзился в иссохшую роговицу. Она тут же зажмурилась. – Я так устала, мне надо поспать, просто поспать, а они так кричат...»

– Таня, вы меня слышите? – Кто-то холодной рукой коснулся ее лба.

«Таня? – кольнула мысль. – Какая Таня? Кто это – Таня?» Раздался скрип двери, торопливые шаги...

– Ты не ошиблась, Нина? Она действительно пришла в себя? – требовательно спросил мужской голос. Твердые пальцы уверенно забегали по ее телу, как по клавиатуре: прощупали запястье, оттянули веки, пошарили по шее, похлопали по щекам. – Таня, моргните, если вы меня слышите.

«Отстаньте, – хотелось крикнуть женщине, – оставьте меня в покое. Никакая я не Таня. Я... А кто я?» – От накатившего ужаса она распахнула глаза и увидела склоненные над ней расплывчатые тени.

– Я не знаю, кто я, – попыталась сказать, но распухший язык не желал повиноваться.

– Что? Что вы говорите? – воскликнул мужчина и стальным браслетом сдавил ее руку. – Черт, у нее пульс зашкаливает. Быстро, Нина. Мы можем снова ее потерять... Да быстрее же!

В вену влили тепло. Оно заструилось, потекло речным потоком. Вены-реки, реки-вены-руки... Голоса, поначалу очень громкие, оглушающие, звучали все дальше, все тише, пока не исчезли вовсе.

Женщина глубоко вздохнула и закашлялась.

– Пить... – прошептала она. Ей дали воды. А почудилось, что эликсир жизни.

– Танечка, милая, – горячие влажные руки вцепились в ее ладони, – ты проснулась? Боже, как же ты нас напугала, родная!

Незнакомый мужчина с тревогой вглядывался в ее лицо.

– Вы кто? – спросила она.

– Как кто? – отшатнулся он. – Ты что, меня не узнаешь?

– Отойдите, прошу вас. – Рядом возник другой незнакомый мужчина. – С возвращением, Таня. Меня зовут Владимир Алексеевич Кречетов. Я ваш лечащий врач.

– Здравствуйте, – попыталась она кивнуть головой, – только я не Таня.

– Да? – скептически отреагировал Владимир Алексеевич. – А как вас зовут?

– Я не знаю, – пробормотала она, – я не помню... Я очень устала...

– Хорошо, хорошо. Вам непременно надо поспать. А мы пока побеседуем с вашим супругом.

Супругом? Чушь какая-то. Нет у нее никакого супруга... И никакая она не Таня. Они все перепутали.

– Вы все перепутали, – заплетающимся языком пробормотала Таня-не-Таня, но ее никто не услышал.

– Вонючий ублюдок! Мразь! Гнида! – выругалась женщина и со всей силы ударила ладонью по рулю. Рука отозвалась резкой болью.

– Интеллигентные девочки не употребляют в своей речи такие нехорошие слова, – произнес кто-то в ее голове голосом отца. Ласково так произнес.

– Нельзя так выражаться, милая, – укоризненно добавил этот же кто-то голосом матери.

– Замолчите! – закричала женщина и замотала головой. Дрожащими пальцами прикурила сигарету, глубоко затянулась. – Молчите, – попросила она, немного успокоившись, – я сама знаю, что курить нехорошо. И что интеллигентные девочки из приличных семей никогда не курят.

Как же так получилось, а? Что этот вонючий ублюдок возомнил о себе? Жалкое ничтожество! Ведь все шло так хорошо, она придумала все гениально. Ни с какой стороны не подкопаешься... И вот, на тебе! Из-за какого-то тупого кретина они оказались на волосок от гибели.

К счастью, ничего страшного не произошло. Она вовремя позаботилась и устранила досадное недоразумение. Но осадок в душе остался. Вдруг он успел поделиться с кем-нибудь своим знанием?

«Черт возьми! Так даже интереснее!» – усмехнулась женщина, нагло подрезала серебристый «Мерседес» и умчалась прочь.

Катя прикрыла на секунду глаза и решительно нажала на кнопку звонка. Дверь сразу же распахнулась.

– Ты-ы? – хрипло выдохнула женщина, возникшая на пороге.

– Здравствуй, Марина, – усмехнулась Катя. – Не очень-то приветливо ты встречаешь бывшую родственницу.

– Извини, просто никак не ожидала увидеть тебя. Проходи, – шаркающей походкой Марина прошуршала на кухню.

Катю бил озноб. Видимо, опять поднялась температура.

– Чай будешь? – устало спросила Марина.

– Угу, с удовольствием. – Катя устроилась на краешке стула и внимательно посмотрела на хозяйку. Она вряд ли узнала бы ее на улице – так Марина изменилась за прошедшие годы. Постарела, потускнела, утратила жизнерадостность и внутреннюю силу. Только глаза остались прежние: синие, яркие, такие же, как у Катиного любимого.

– По телевизору видела? – прошептала Марина и закурила. Катя молча кивнула. Отхлебнула горячего чаю. Чтобы унять дрожь. То ли нервную, то ли лихорадочную. – Что же они с моим Савельевым сделали, сволочи?