Глеб Соколов - Вихрь преисподней

Он выскочил на улицу... Там с каким-то человеком возбужденно говорил о чем-то инвалид с бутылкой минералки в руках. Увидев Не-Маркетинга он ринулся навстречу:

– Я же говорил вам, говорил! Опасность здесь!.. Иван Бобылев! Решил, на него никто не обращает внимания, вообразил, никому нет до него дела!.. Да все только за ним и следят!.. Он часто ходит здесь, все его узнают – местная достопримечательность, певец! Весь двор только за ним и следит!.. Вот подлая черта... – захлебываясь кричал инвалид. – Вот вам подлая человеческая черта – изо всех сил будут любопытствовать, внимание проявлять, жить будут только этим, но ни за что, подлецы, не покажут внимания. Наоборот, сделают подлецы все, чтобы выглядело, будто внимания нет вовсе. А он – певец, артист! Ему не хватает внимания!.. Должно ведь не хватать! Он-то «забыт всеми» думает! О, я понял его! Я следил за ним!.. Я видел, как Иван Бобылев пришел в магазин купить нож! Долго выбирал!.. Потом у винного он кричал пьяницам, что ненавидит народ, народ – ублюдки, не были б ублюдками, все б вышло иначе... Я видел его купленный нож – острый, блестящий! Я знал, чувствовал – будет убийство! Он разочарован, несчастен, он ужасно агрессивен. Он силен, ужасно силен! Вы чудом избежали смерти – он обожает эти кусты. Вчера чудом не набросился на меня, я – инвалид, он не ударил!.. Все думает, никто не обращает внимания на Ивана Бобылева, будто умер уже! Да вся округа только о нем и говорит! О нем только думает! Он – первый номер здесь! Герой!..

– Куда он побежал?..

– Кто?

– Боже мой, да Иван Бобылев, конечно!

– Кажется туда! К Измайловскому парку!..

Не слушая больше инвалида, Не-Маркетинг ринулся следом... Бобылев побежал в Измайловский парк! «Тропа мертвых!» – мелькнуло в его голове...

Огромный зал телевизионной студии был оформлен очень мрачно и исключительно в черный цвет и его оттенки – от блестящего антрацитно-черного, который отражал лучи яркого света, выбрасываемого в зал мощными осветительными приборами, до черного, словно бы покрытого каким-то матовым налетом. С консолей под высоким потолком свисали черные полотнища, зловеще колыхавшиеся под действием воздушных струй, – их выбрасывали специальные установки. Это странное сочетание мрачного черного цвета, очень яркого освещения и главное – это было самой важной находкой и принципиальным ходом оформителей зала – тревожно колыхавшихся полотнищ – создавало в зале очень тревожную и нервозную обстановку.

На середине зала стоял журналист Пенза. Рядом с ним были внук фотографа и Маркетинг. Пенза спросил их:

– Ну что, вы искали его? Что дали ваши поиски? Где он?

Лебок ответил:

– Вы же знаете, в нашей семье сейчас траур. Я был все это время со стариком. Сюда вырвался еле-еле... – Лебок действительно выглядел измученным. – Но я выяснил, что мог... Видели, как он вбегал в Измайловский парк.

– Вот как?! Измайловский парк!

– Да...

– А вы? – Пенза повернулся к Маркетингу.

– Я тоже... Делаю, что могу... – тот отвечал с какой-то неохотой.

– В представительстве корпорации были? – продолжал расспрашивать Пенза.

Маркетинг отвечал:

– Да, но совсем недолго. Только зашел, кое-что взял и ушел... Не-Маркетинга там не было. Царит полная неразбериха. Все озлоблены, непонятно в чем друг друга обвиняют, некоторые вообще друг с другом не разговаривают. Больше половины сотрудников не вышли на работу – взяли больничные листы, хитрецы. Я тоже взял – пришлось потратить время – вызвал врача... Черт знает, как долго пришлось ждать! Между прочим, на самом деле от всех этих событий у многих со здоровьем – совсем скверно!.. Утром я ему звонил... К телефону... Никто не отвечал...

– Ах! Понимаешь ли!.. – вдруг воскликнул Пенза. – Все это отвратительно, господа, до крайности, невыносимо скверно!.. Такое впечатление, что все, о чем я предупреждал, произошло... По крайней мере уже происходит!.. Не отвечал... Конечно же он не отвечал!.. Не мог ответить!..

– Вы видели свежий номер? – Лебок протянул Пензе выпуск популярной столичной газеты.

Пенза газету не взял и как-то очень рассеянно обронил «Здесь все видели...» Состояние его менялось: только что глаза его вспыхнули огнем, словно воспламенились тлевшие до того угли, но вот запал иссяк, словно ничего и не было.

Маркетинг скосился на первополосный заголовок: «Иван Бобылев вынырнул из мрака забвения, чтобы убить». Он взял у внука фотографа газету и бегло прочитал небольшую статью. В ней говорилось: певец Иван Бобылев убил человека, – его личность до сих пор не установлена, скорее всего, это был какой-то его случайный знакомый. Тут же сбоку от статьи на газетной полосе помещался большой фотоснимок убитого: безжизненная поза, завалившаяся набок голова... Иван Бобылев, как следовало из заметки, после убийства скрылся, исчез...