Глеб Соколов - Вихрь преисподней

В машину к Пензе ему не хотелось. Тем более, она двигалась от метро к бизнесцентру, а ему, Не-Маркетингу, надо было наоборот к метро. Но так не хотелось ему оставаться здесь с водителем автобуса, что он предпочел устремиться к Пензе!..

– Куда же вы?! Не уходите! Мне страшно!.. – вскричал водитель и немного промешкав кинулся следом.

Но уже было поздно. Подбежав к машине, Не-Маркетинг открыл дверцу, вскочил внутрь и захлопнул ее перед самым носом у автобусника. И хотя на лице у того изобразилось полное отчаяние, приставать дальше он не рискнул...

В машине возникла непонятная ситуация: Пенза, до этого так энергично зазывавший Не-Маркетинга к себе, уставился на дорогу и не произносил ни слова. Поначалу, пока они объезжали автобус, это можно было хоть как-то объяснить необходимостью в узком месте сосредоточиться на управлении автомобилем, потом – только тем, что Пенза ждал, когда первое слово скажет Не-Маркетинг.

Не-Маркетинг молчал... Одно решение еще вчера утвердилось в его голове...

По-прежнему в молчании они доехали до бизнес-центра. Пенза подъехал к шлагбауму, взял у человека в форме талон на парковку. Не-Маркетинг и не попытался выйти и отправиться пешком к метро, – хотя точного плана действий он еще не имел, теперь ему вдруг подумалось, что сначала необходимо найти кое-какую информацию. А найти ее легче всего через Интернет в офисе транснациональной корпорации, – так он теперь подумал...

Пенза сделал несколько кругов по территории бизнесцентра, выбирая место для парковки, – оба по-прежнему молчали, – долго втискивал машину в узкий свободный промежуток между двумя другими... Они вышли и направились к подъезду бизнесцентра. Вошли внутрь... Вот они уже в лифтовом холле, заскочили в стоявшую с открытыми дверьми кабину, Пенза нажал девятнадцатый этаж, лифт пошел вверх. Они были одни в кабине, молчание продолжалось... Кабина поднялась на этаж.

– Я так и не смог ничего добиться... – наконец проговорил Пенза, когда они выходили из лифта.

Не-Маркетинг смотрел в сторону.

– Неужели не интересно, что было после того, как ты ушел?! Очнись! – вскричал раздосадованный Пенза. – Что с тобой произошло?! Вчера ты мне сам говорил, что хочешь выбить из него правду!.. Ты сам попросил меня съездить к нему с тобой!.. Вчера ты не был таким кислым!.. Или я не так тебя понял?! – вспылил Пенза. – Ну же, отвечай!.. Отвечай или я дам тебе по морде!..

– Все так!.. Но весь твой запал, вся твоя энергия, угрозы убить, битые бутылки – ничего не дали. Ты оказался так же бессилен, как и я!.. Дашь ты мне по морде или нет, – это так!..

– Хватит на меня кричать! И не смей выставлять меня жалким идиотом! Я вовсе не идиот и совсем не жалок!.. Меня могут не любить, но все меня уважают, слышишь ты, все!.. – заносчиво воскликнул Пенза. – И я – не неудачник!..

– Все, что я узнал с тобой, я уже знал и без тебя!.. Или мог узнать. – сказал Не-Маркетинг тише. – Что он сказал тебе без меня?!..

Двери одного из лифтов распахнулись. Оттуда вышел человек и направился в ту часть коридора, куда выходили двери других, – не транснациональной корпорации, – представительств, расположенных на этаже.

Человек пристально посмотрел на Пензу.

– Пойдем сюда!..

Не-Маркетинг увел Пензу из коридора за дверь – на маленькую площадку перед грузовым лифтом.

– Он рассказал мне историю, как он принимал за результат жизненных наблюдений то, что было результатом лишь его депрессии. История в том, что однажды он пришел к выводу: его компаньоны плохо к нему относятся. Он решил оставить совместный бизнес... Оставил, многое потерял, – компаньоны на самом деле относились к нему хорошо. Но он понял это уже когда что-либо изменить было нельзя...

– Это все, что он сказал?

– Да... Глядя на прошлое спокойным взором, он осознал, что дело вовсе не в поведении компаньонов, а в том особенном взгляде, которым он смотрел на них. Особенным потому, что он тогда пребывал в ужасно подавленном состоянии. Причину подавленности объяснять не стал, сказав, что это совсем другая, долгая и запутанная история... Тут же добавил: долгая и запутанная история и есть здесь самое главное, потому что именно она вела его к подавленному состоянию, а оно, в свою очередь, заставляло его видеть все в странном, искажающем реальные пропорции свете и, как результат, видеть совсем не то, что было в действительности. Дело, сказал он, совсем не в нем, а в тебе, потому что видимо у тебя есть вот такая вот долгая и запутанная история, которая заставляет тебя видеть все вокруг словно преломленным в кривом зеркале. И как – заявил он – я, Пенза, могу узнать у него правду, пусть даже и под пыткой, если ложь коренится вовсе не в нем, не в директоре, а в тебе!..