Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Не слушай его, не слушай! Я чувствую – это какая-то ловушка! – вскричал Пенза.

Директор кинофестиваля повысил голос:

– Вот этот вот, журналист – боюсь, он тоже из представителей темных сил, из заговорщиков!..

– Я тебя сейчас прирежу, прирежу!..

– Я подумал, что если я в последний день дам вашу рекламу... Да-да, бесплатно, на свой страх и риск! Может, это как-то облегчит вашу судьбу в вашем представительстве, поможет вам в ваших отношениях с вашим странным Главой!.. В конце-концов, вы можете проспонсировать кинофестиваль в следующем году и тогда учесть, что сейчас, бесплатно мы дали вашу рекламу, хоть и один день!..

Не-Маркетинг молчал. Он смотрел на небо.

– Да, да! Я вас понимаю!.. – вдруг притих директор кинофестиваля. – Я тоже вот так вчера и сегодня смотрю... На небо...

– Что ты молчишь?! – вдруг закричал Пенза на Не-Маркетинга.

Тот не понимал...

– Если он так хорошо к тебе относится, попроси его, попроси его сказать тебе правду!..

– Я уже все сказал...

– Умоляй его! Скажи: простите меня за все, что я сделал вам плохого, если я вообще мог сделать вам что-то плохое. Но скажите мне, скажите мне, как на духу, правду!.. Я чувствую, он ведь правда тебя в царство смерти уводит!.. Я чувствую, он что-то делает сейчас!..

– Вы – сумасшедший! – сказал директор, глядя на Пензу. – Впрочем, я всегда знал, что вы – журналисты – все немного... Особенно вы!..

– Прекрати, прекрати его убивать! – закричал Пенза и накинулся на директора.

Тот попытался оттолкнуть его, но Пенза был гораздо сильнее. Горлышко бутылки с разбитыми острыми краями оказалось у горла директора. Лицо его моментально покрылось потом.

– Отпустите меня! – прохрипел он.

– Не шевелись!.. – держал его Пенза. – Послушай, если ты немедленно не скажешь мне всю абсолютно полную и стерильную, незамутненную правдивую информацию про отношения с их корпорацией, тогда... Сейчас я оглушу тебя, свяжу... И потом я буду тебя пытать... Пытать изощренно и страшно до тех пор, пока ты не скажешь правду!..

– Помогите!.. – слабо простонал директор.

Пенза ослабил хватку. Директор сел чуть повыше.

– Почему вы не вызовите охрану? Почему вы терпите все?!

– Он не терпит! – ответил за директора Пенза. – Он тебя гипнотизирует... Я тебя уверяю, это так... Если придет охрана, то для него все кончится – нас заберут, а ты нужен ему! Я чувствую это!.. Он бы давно уже позвал на помощь...

– Бред сумасшедшего! – произнес директор.

– В таком случае, почему же вы не позовете на помощь?! Скажете, не хотите губить его?.. – Пенза кивнул на Не-Маркетинга.

– Послушайте, уходите, вы меня утомили!.. – опять простонал директор.

– Чуешь, какой бедняжка! А ведь он кричал тебе в первый раз, что он смертник!..

– Да... – пробормотал Не-Маркетинг.

Он чувствовал: вся эта сцена утомляет его больше и больше... Ему уже ничего не хотелось...

– Пойдем, пойдем, хватит продолжать этот спектакль!

– Вот именно! И я про то же!.. – директор кинофестиваля с одобрением и надеждой посмотрел на Не-Маркетинга.

Пенза отпустил его.

– Что же, вот так все прекратить и уйти?! – воскликнул он.

– А что еще?.. Он же провел рекламу...

– Но ведь не реклама же нам нужна!.. Нам нужна истина, правда!

– Как узнать ее? – устало проговорил Не-Маркетинг.

– Я с вами полностью согласен. Тем более, что узнавать нечего, – опять начал директор.

– Заткнись, лиса! – замахнулся на него Пенза.

– Я так и знал, что от вас будут одни проблемы! – плаксиво произнес директор, глядя на Не-Маркетинга.

– И это человек, который говорил, что ему ничего не страшно! Смертник!.. Неужели ты можешь ему верить?!

Не-Маркетинг взорвался:

– Я устал уже! Мне плевать на него!

– Плевать?! Вам на меня плевать?!.. Лучше бы вы этого не говорили!

– Заткнись, лиса!

– Да, лучше бы вы этого не говорили!.. Вот так вот! Я получил ровно то, что заслужил. Поделом мне!.. Ко мне приходит какой-то сумасшедший, несет какую-то ахинею... Я странный человек, я – верующий человек, бред сумасшедшего трогает меня, я не сплю ночь за ночью, я решаю помочь ему, я не хочу быть мертвецом среди других мертвецов, я не хочу быть наполовину окостеневшим среди других наполовину окостеневших... Я делаю, хотя бы немного, но делаю эту дурацкую рекламу корпорации, я вылезаю из кожи вон, чтобы успеть хоть что-то, и что же в результате – ко мне приходят, мне угрожают, надо мной издеваются, разбивают в моем кабинете мой же дорогущий коньяк... Но я опять ради этого сумасшедшего все терплю...