Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Вот! То же самое говорю тебе и я – непонятно!

– Да, да, ничего не понятно! Странные обстоятельства... Откуда он взялся?! Этот человек... У него странная внешность, внешность убийцы, я даже боюсь его, и откуда он мог взяться, и она... Что это все значит?!

– Он – мой отец!

Гром, казалось, поразил подростка. Лицо его, до этого дергавшееся, истерично плясавшее, обратилось в белую застывшую маску.

– Ах, вот оно что!.. Многое становится явным. Теперь-то я вас понимаю...

– Что ты понимаешь?

Опять лицо подростка запрыгало – глаза, губы, щеки – словно все в нем, каждое отдельно, само по себе норовило вырваться, найти выход:

– Все... Я все понимаю. Я понимаю, почему вы начали меня преследовать. Только ведь это все равно... Все бесполезно. Ведь что я могу сделать? Вы же видите! Теперь совершенно ничего невозможно сделать! Как бы я ни хотел этого... Нет, я могу, могу, я сделаю!

Он больше не смог сдерживать напряжения и разрыдался, закрыв лицо ладонями, мгновенно убрав их и тут же начав еще сильнее сотрясаться в рыданиях.

Вдруг на него нашла какая-то отрешенность:

– Информации... Надо дожать... Все информации есть... Но все бессмысленно, все информации бессмысленны, ничего не получилось, все провалилось и программа возмужания тоже провалилась... И Пенза... Мне никогда не одолеть его, – сказал он. Теперь его голос был ровным и каким-то приглушенным.

Казалось, за эти мгновения глаза его стали сухими. Лицо впрочем, оставалось после слез еще очень красным. Но в темноте Не-Маркетинг, конечно же, не мог судить об этом наверняка.

– Да, это полный провал, гибель! – произнес подросток.

Впереди светились большие окна того самого интернет-кафе, в котором н а днях Не-Маркетинг его увидел.

– Зайдем туда... – Не-Маркетинг потянул подростка за руку.

– Нет, нет! Туда я не пойду! У меня сейчас нет денег!..

– Ерунда, я дам тебе деньги!..

– Да нет, нет, я не хочу ни в какое кафе!

– Я все равно собираюсь дать тебе деньги! – Не-Маркетинг полез в карман за бумажником.

– Зачем?! Вы что с ума сошли?!

– Но она же в таком положении, ей, я знаю, нужны деньги!

– Но я... Она же с ним! Теперь все неизвестно!.. – отшатнулся подросток.

– Бери, я понимаю тебя, я очень тебя хорошо понимаю. Я сам такой.

– Сам такой?.. Что это значит?

– Я был в твоей шкуре... Советская власть...

– Советская власть? При чем тут советская власть?.. Я ничего не понимаю...

– Тогда тоже было много таких вот дней, как сегодня, как у тебя... В те годы я был маленьким мальчиком, мало что понимающим, брошенным на произвол судьбы среди мрачного, абсолютно тоталитарного города!

– Я не понимаю... – очень серьезно произнес подросток. Он смотрел на Не-Маркетинга, лицо его выражало напряжение, он пытался вникнуть в смысл...

– Понимаешь, город был сер, тоталитарен, понимаешь?!..

– Нет...

– Он не нес в себе никакой информации... И никто не давал мне информации! Так же, как и те, что вокруг тебя сейчас, те, кто были вокруг меня, не давали мне никакой информации!

– А-а, понимаю, понимаю! Я вас понимаю... Вы говорили мне тогда: вы мучились, вы очень сильно мучились, когда были подростком.

– Да, да! Потому что кругом была серость советского времени: не было совершенно никакой информации. Отсутствие информации было жуткой, нечеловеческой, непередаваемой мукой. Ты ведь тоже сейчас мучаешься, потому что не знаешь, потому что ничего не можешь понять, потому что туман и путаница, и мрак, и невозможно разобраться, найти дорогу... И нет информации!..

– Постойте, встанем вот сюда в сторону... – проговорил подросток.

Они шагнули к подъезду, – они оказались возле него случайно.

– Ничего не происходило. Был туман, мрак... Отсутствие информации... Терпеть было невыносимо!.. – продолжал торопливо говорить Не-Маркетинг.

Вдруг он осекся и замолчал.

Подросток поднял на него глаза, – они были печальными и очень внимательными в тот момент, словно он пытался разглядеть, уловить что-то в Не-Маркетинге.

– Какое-то невероятно тяжелое чувство охватывает меня каждый раз, когда я с вами, – проговорил подросток. – Но это все равно... Мне с вами интересно. Я должен ехать, сегодня мне надо быть в одном месте... Это по телепередаче. Я не могу пропустить... Хотя... Какое теперь имеет значение передача?..

– Я поеду с тобой.

– Нет, не нужно! – испугался он.

– Просто провожу тебя...

– Просто проводите?.. – подросток несколько мгновений о чем-то мучительно размышлял. – Ну что ж... Пусть так... Поедемте!..