Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

Медленно докатив до решетчатых ворот, – в полностью открытое окно было слышно, как шуршат по асфальту широкие шины, Замелькацкий остановился, проверил бензин – бак был полон на три четверти.

«Эх, сейчас бы вжать резко газ, чувствуя, как сила инерции вдавливает тебя в широкое кожаное кресло!» – в радостном возбуждении представил он.

Впереди сквозь металлические ворота, покрытые свежим черным лаком, блестевшим на солнце, виднелся участок улицы, сплошь забитой еле двигавшимися автомобилями...

Даже вблизи и сидя в салоне машины Замелькацкий различал плотный шлейф выхлопных газов, едва колыхавшийся над утренней улицей.

«А ведь выскочить из машины будет трудновато! Тут прежде чем припаркуешься, подберешься к обочине – и то время пройдет!» – впервые за долгое время с тоской подумал он.

«Нет, нет! До этого дойти не должно!» Он переключил передачу, сдал назад, лихо покрутился по маленькому дворику. С гордостью и удовольствием обнаружил, что из окон за его ловкими выкрутасами наблюдает не одна пара глаз.

И все же в этот момент в голове его опять мелькнула какая-то очень тоскливая мысль: «Может, на этот раз все же обойдется и ничего не будет?» Врубил, чуть ли не на полную, сам оглохнув, приемник. Сквозь открытое окно двор огласился мощным уханьем барабанов и каким-то визгливым пением.

Впрочем, и без открытого окна в ближайших комнатах, должно быть, было бы слышно низкое уханье стоваттных колонок.

«Что-то я расшалился!» – подумал Замелькацкий, приглушая приемник. – «Все же я на работе, а не на свидание собираюсь...»

Опять настроение упало... «Ариелла!..»

Он вылез из машины, нажал на кнопку сигнализации и поплелся в офис. На окна глаз не поднимал, но чувствовал – за ним наблюдают... «Пропади вы все пропадом! Зачем мне все это, если нет главного?!.. Ариелла!»

Недалеко от входа встретил Диму – тот нервно прохаживался по коридору. В руках – папка с бумагами:

– Давай, сейчас поедем!.. Надо ехать... Пока доберемся... Кругом пробки... Чего-то Мих-Миха нет. Сказал, спускается. Ты извини, я тебе до сих пор всех подробностей не рассказал, просто времени нет. Непрерывно дергают: одно, другое!.. Сейчас приедем, ты на переговорах внимательно слушай. Каждое слово запоминай... А лучше записывай. Есть куда записать?.. Ладно, я тебе дам несколько листов. Этот клиент будет твоим. Будешь им очень плотно заниматься. Чего-то Мих-Мих не спускается... Пойдем за ним.

Они прошли мимо секретаря к кабинету, Дима без стука открыл дверь. Мих-Мих стоял перед раскрытым шкафом. Там у него, как и у Замелькацкого, на полке стояла бутылка виски. В руках Мих-Мих держал стаканчик, – только что выпил и теперь страдальчески морщился.

Поставив стаканчик на полку, он прикрыл шкаф... Вместе, не произнося ни слова, спустились вниз, подошли к машине. Охранник уже открывал тяжелые ворота.

Замелькацкий сел за руль, Дима – рядом, Мих-Мих – на заднее сидение. Тронулись, выехали за ворота, охранник стал закрывать... Не сразу дождавшись хотя бы небольшого просвета между машинами, выехали на улицу и медленно поплыли в плотном потоке. По-прежнему никто не произносил ни слова. Тишина действовала Замелькацкому на нервы.

Наконец, Дима начал подсказывать дорогу...

– Здесь встань в правый ряд, здесь поверни...

Странно, но от скупых фраз он занервничал еще больше – они словно бы мешали чему-то... Какой-то сосредоточенной борьбе с самим собой.

Управление машиной не стоило никаких усилий. Когда, заражаясь общей нервной гонкой, пытался проезжать побыстрее, обгоняя, перестраиваясь, – отвлекался, ожидание атак отступало.

Каждый норовил подрезать, не пропустить, проехать как-нибудь побыстрей, пусть и сделав это вопреки всем правилам. Но вот они въехали в полосу сплошных заторов, машины ползли еле-еле, бампер к бамперу, маневрировать было негде. И тут с ужасом Замелькацкий понял, что все начинается...

– Зачем ты перестраиваешься?! – пробормотал Дима. Повернувшись, посмотрел на него...

– В этом ряду, кажется, быстрее... Боюсь, долго едем!..

Мих-Мих с тех пор, как сел в машину, не произнес ни слова, но в зеркало Замелькацкий видел: директор внимательно смотрит по сторонам.

– Брось! – продолжал Дима. – Во всех рядах одинаково...

– Нет! Нет!..

Водитель в соседнем ряду, вежливо пропустил Замелькацкого, должно быть недоумевая, куда так отчаянно тот может прорываться.

Замелькацкий поехал в другом ряду. Перестроение на какую-то минуту отвлекло его, но следом ситуация продолжила ухудшаться, но уже более решительными темпами.