Хелене Ури - Лучшие из нас

Для преподавания на более высоком уровне Фред Паульсен не годится, но студенты вводного курса любят его в той же мере, в какой боятся Эдит Ринкель.

Кабинет Пола располагается на третьем этаже и выходит окнами на район Гаустад. На этом этаже находится отделение футуристической морфологии. Пол предпочитает не пользоваться лифтом, а подниматься по лестнице. Его длинные ноги шагают через ступеньку, и ему нравится чувство легкого превосходства, которое он испытывает, поднимаясь по лестнице рядом с нетренированными, а потому задыхающимися коллегами. Длинный светлый коридор выстелен березовым паркетом (как и на всех этажах), а стены выкрашены золотистой краской.

Кабинет Эдит Ринкель находится почти посередине коридора, напротив кабинета Пола. После того как в субботу днем Пол вернулся домой с конференции в Амстердаме (а сейчас был уже понедельник), он почти не думал о Лоне, зато много думал о Ринкель.

Пол сел в кресло, заложил руки за голову и потянулся. Он вобрал воздух носом и выдохнул ртом, при этом его нижняя губа немного выпятилась. Он вздохнул. Перед ним на столе лежали билеты на поезд и квитанция об оплате гостиницы. Большинству сотрудников не особенно нравится писать отчеты о командировках, во время обеда за столиками кафе часто можно услышать жалобы на необходимость заполнять бланки. Пол при каждом удобном случае рассказывает желающим его выслушать, что ему вообще нравятся бланки как таковые, а особенно бланки отчетов за командировки. Он предпочитает заполнять их по старинке, на бумаге, а не в электронном виде на интернет-сайте кафедры.

Он вписал в бланк суммы, потраченные на питание, сложил их в уме и записал остаток. Он снова вздохнул, посмотрел в окно, на зеленые холмы Гаустада. Потом, неестественно скрючившись, замер. Кто-то отпирает ключом кабинет? Может, это Ринкель? Он поднялся, подошел к двери и открыл ее, но коридор оказался пуст, в нем стояла тишина. «Я должен сосредоточиться», — тихо произнес Пол. Он вернулся к письменному столу, сложил суммы еще раз, результат совпал. Это моментально подняло ему настроение. Он всегда хорошо считал в уме.

В школе Пол обожал математику. Еще когда он был совсем маленьким, он осознал, что этот предмет ему по душе. Той весной, когда он ходил в третий класс, он перерешал все задачи по программе начальной школы. Учительница вызвала его маму, чтобы обсудить, не стоит ли осенью перевести его сразу в пятый, а не в четвертый класс. Они пришли к выводу, что это плохая идея. Пол решил все задачи из учебника математики за пятый класс, и, чтобы была какая-то польза, ему надо было идти сразу в старшие классы. Но Пол не опережал своих одноклассников ни по каким другим предметам, кроме математики. И он остался в своем классе, но директор школы, учитель математики, предложил ему пару дополнительных уроков по своему предмету в неделю.

Пол сохранял интерес к математике все время учебы в школе. «Какое удивительное семя мне досталось, — шутила Марен с подругами. Но Полу говорила: — Возможно, твой отец — математик?» — «Может быть, — отвечал обычно Пол. — Расскажи мне об отце!»

И мама рассказывала. Она не видела того рыжеволосого мужчину с тех пор, как он застегнул свои штаны, положил бумажку с номером ее телефона в карман куртки, нацепил лыжи и помчался по пригоркам в сторону озера Согнсванн. Она осталась лежать под елкой, глядя на развесистые лапы дерева, ощущая во рту вкус шоколада и какао и пребывая в сладких мечтах. Лыжные прогулки, кино, катание на велосипедах весной. Может быть, он позвонит уже сегодня вечером?

Но он так и не позвонил. Возможно, листочек с номером телефона выпал у него из куртки или два часа под елью не вдохновили его на продолжение отношений. Возможно, он погиб от несчастного случая. Так или иначе, Марен никогда о нем больше не слышала, и ей не удалось его разыскать. (Она не прилагала к этому особенных усилий. Ей и так было хорошо. Только в те месяцы, когда Пол отказывался подниматься с кровати и лежал бледный, не говоря почти ни слова, она предприняла серьезную попытку найти его. Напечатала объявления во всех крупных газетах и связалась с Армией спасения. Но ей так никто и не ответил.) Единственное, что она знала об отце Пола, это то, что его зовут Феликс, что он ее ровесник (в 1970 году ему было 24 года), любит шоколад, кино и путешествия. И единственное, что у нее от него осталось — за исключением Пола, конечно, — это кольцо.

Они выпили ее какао из крышки термоса. Когда она предложила ему какао, он посмотрел на нее и повернул чашку так, чтобы его губы оказались на том месте, где она касалась чашки своими, и долго пил большими глотками. «Хочешь есть?» — спросил Феликс, снова посмотрев на нее. «Да», — ответила Марен. Как фокусник, торжественно достающий кролика из цилиндра, он вынул шоколадку из нагрудного кармана своей темно-синей куртки, снял с нее обертку, развернул фольгу, разломал на дольки и протянул ей. Марен с тех пор не уставала повторять, что это был самый вкусный молочный шоколад из всех, что она пробовала. Он был совершенно не похож на другой шоколад, что она ела до и после этого случая. Сладкий, но не приторный. Сытный, но не тяжелый. С мягким, но очень насыщенным вкусом. Феликс положил последнюю шоколадную дольку в рот Марен, потом взял ее за руку, выбрал левый указательный палец и положил его себе в рот, несколько раз обвел языком вокруг него, вынул — воздух показался ей ледяным — и провел по фольге, чтобы собрать шоколадные крошки, легко прилипавшие к влажному пальцу Марен. Затем он поднес палец ко рту Марен и дал ей облизать его.