Николай Прокудин - Второе азиатское нашествие

- Теперь ты докладывай! — впился Матюхин немигающим змеиным взглядом в лицо ученого. — Говори, умник, получится разверзнуть землю под ногами оккупантов или нет? Не молчи!

Геофизик вытер о носовой платочек разом вспотевшие ладони, затем промокнул мокрый лоб и приступил к докладу:

- Господин президент, вот что я хочу вам сказать: получиться–то получится, но последствия этого эксперимента могут оказаться, страшно даже предположить насколько, катастрофическими, и не только для прибрежных городов и поселков, но и для страны в целом, а, возможно, даже и в масштабе планеты. Мы пытаемся произвести компьютерное моделирование, но оно не отражает реальной и полной картины. Примерная погрешность - процентов на двадцать или даже тридцать. Плюс–минус.

Матюхин потеребил мочку левого уха и уточнил:

- Сколько дней вам понадобится, для того чтобы вы узнали более точные последствия?

Профессор снял с переносицы очки, задумчиво протер их и, пожевав нервно губы, ответил осторожно:

- Месяц, возможно, два…

- Три дня! Слышите? Даю ещё ровно три дня! Время пошло! Мы тратим огромные деньги на науку, а они ни черта не могут сделать полезного!

Ученый всплеснул руками, схватился за голову, издал громкий стон и в панике выбежал из кабинета…

На рассвете китайцы пошли в атаку на позиции батальона или уже бригады Озоруева. Вот уж действительно, не зря в народе говорят: много, как китайцев. Людские волны пехотинцев одна за другой приближались к реке, они быстро прыгали в воду и довольно шустро и умело плыли к противоположному берегу. Вестовой ворвался в командирскую землянку с громким воплем «Тревога!» и разбудил Максима. Машинально взглянув на наручные часы, он отметил оперативное время — без пятнадцати шесть.

В следующие пять минут район обороны ощетинился стволами автоматов, винтовок, пулемётов и миномётов. Бойцы ждали команды, а комбат внимательно всматривался в противоположную береговую линию и прикидывал, сколько примерно полков уже вошло в реку и сколько ещё войдет. Выходило — наступает не меньше дивизии. Казалось, надвигается военная катастрофа, такую силищу, если она сумеет успешно переправиться, одним неполноценным батальоном никак не сдержать.

- Орудия к бою! — скомандовал он артиллеристам. — Осколочными, по противоположному берегу, огонь!

Батарея пушек и батарея миномётов сделали первый залп, внеся сумятицу в ряды столпившихся и приготовившихся форсировать реку оккупантов, скашивая людей десятками и сотнями. Второй залп снарядов, разорвавшийся в самой гуще резерва, посеял панику, и толпа азиатов–ополченцев кинулась назад, прочь от берега, подальше от ураганного огня, пытаясь найти спасение в тылу. Регулярные части продержались чуть дольше, постреляли для порядка, но не выдержали и отступили. У Озоруева был резерв — танкисты–огнеметчики, и эти ребята тоже славно поработали, поджаривая спускающихся к реке интервентов огненными залпами. Полчаса интенсивной стрельбы и огня сделали своё «черное» дело. Противоположный берег был полностью очищен от маршевых колонн неприятеля, и лишь сотни раненых и убитых лежали, медленно умирая. Озоруев видел в бинокль окровавленные и изуродованные азиаты корчились на песке.

Для обороняющихся наступила лишь короткая передышка, ведь не менее двух полков переправлялись вплавь, держа в руках над головами оружие. Солдаты начали стрелять прицельнее, враг был близок. Снайперский огонь сеял неминуемую смерть, пулеметы и автоматы защелкали одиночными меткими выстрелами. Полное уничтожение вражеского десанта спасло быстрое течение, так как полноводная река сносила солдат влево, в сторону Байкала, но и там им не было спасения, потому что песчаный плес накануне был тщательно заминирован саперами, и вот на это густое минное поле сносило роты противника. Часть пловцов повернула назад, и они нашли спасение на противоположном берегу Селенги в зарослях кустарника. Но только малая часть.

- Танкист! Помоги товарищам китайцам освоиться на минном поле. Придаю тебе в помощь казачью полусотню…

Сторожевая казачья застава с лихим гиканьем и молодецким посвистом спешно ускакала усмирять неприятеля, ревущие и чадящие тяжелые танки хоть и торопились, но не поспевали за всадниками.

- Боевые слоны пущены в бой, мой повелитель! — произнес с пафосом Шмуклер. — Сейчас мы обратим в бегство оставшиеся дезорганизованные толпы неприятеля!

- Какие у нас потери?

- Пятеро убитых и восемнадцать раненых.