Николай Прокудин: Второе азиатское нашествие

Яркий солнечный свет с трудом проникал в комнату сквозь выцветшие синие занавески. Эту душную крошечную комнатушку наш герой Максим Озоруев снимал почти полгода, с тех пор как продал собственную просторную квартиру. Свою квартиру он сбыл по случаю, а потому продал её быстро и дешево. Мебель отвёз в комиссионку, а оставшиеся вещи раздал соседям и бездомным.

Уже долгие месяцы Максим обивал пороги посольства Новой Зеландии в надежде получить разрешение на выезд для постоянного места жительства и наконец — свершилось! Почему именно Новая Зеландия? А потому, что более дальней от «кремлевских правителей» цивилизованной страны (это условие при выборе было обязательным) на карте мира он не нашёл. А иначе Максим мог бы запросто и на Фиджи укатить или в Вануату, но народ там жил уж слишком примитивно и дико. К неутешительному выводу, что жизнь на Родине бесперспективна, опасна и потеряла для него всякий смысл, наш герой пришел примерно год назад.

До этого Озоруев долго и без особого успеха служил в армии: дважды героически воевал в Азии и на Кавказе, за что получил несколько орденов и медалей, а с ними ранения и контузии. Однако армейская карьера из–за его ершистого характера не заладилась, хотя вначале Максим без особого труда дослужился до майора. Но в мирное время стремительный должностной рост прекратился. И вскоре жена ушла к другому, а он остался один. Впрочем, холостяцкая жизнь была ему не в тягость: походы в горы, охота, рыбалка, случайные женщины. Не желая за гроши гнуть спину и заниматься подхалимажем перед вороватыми генералами, перессорившись со всеми командирами и начальниками, Макс повесил «шашку» на гвоздь, снял портупею и уволился по сокращению штатов из рядов Вооруженных сил.

Некоторое время бывший майор подрабатывал частным извозом, потом охранял банк, а затем резко поменял образ жизни. Как–то во время одного из финансовых кризисов Озоруев получил зарплату акциями, о которых затем легкомысленно забыл. Но спустя несколько лет акции эти резко взлетели в цене, и у Максима на руках оказалась приличная сумма денег. После кризиса, на экономическом подъёме, ему опять крупно повезло. Но всё в этой жизни кончается, и везение - тоже. Бывший майор совершил настоящую стратегическую ошибку: он вышел из тени, нарушив главную заповедь, о которой ему не раз толковал родной дед: «В Совдепии нельзя ни в коем разе высовываться!» По правде сказать, дед Саня был мудрецом только на словах, а сам же он всегда высовывался, спорил и ругался. Не раз и подолгу сидел он в лагерях, был репрессирован и амнистирован, часто судился — при «тирании» и во время «оттепели». Дедуля так и скончался, не покорившись безбожной власти.

И вот, как только Макс организовал малый, а потом уже и не очень малый, бизнес, так сразу и получил по «сопатке». Не сумел вписаться в систему отношений с бюрократическим аппаратом: не дал «на лапу» тому, кому следует. И началась круговерть, навалились все: налоговая, милиция, пожарная инспекция, санэпидемнадзор, какие–то комиссии и прочая коррупционная контролирующая «нечисть». Эх, надо было ему чаще перечитывать сочинения классика, а по совместительству и бывшего вице–губернатора, Салтыкова–Щедрина!

Новый современный вариант «истории города Глупова» Максиму не понравился. Короче говоря, наш «новый русский» майор очень быстро разорился, вернее, ему успешно помогли это сделать. И тогда Озоруев не на шутку разозлился. Одним словом, в нём проснулся мелкобуржуазный частный собственник! Нет бы жить да радоваться избавлению от имущественых оков! Бывший майор обиделся и с убытками закрыл созданное им производство, так и не успев как следует обогатиться. Осерчав на весь чиновный народ, он через своих друзей- приятелей перевел оставшиеся деньги в южные края, а точнее — в зарубежный банк, и в течение длительного времени безуспешно пытался легально перебраться поближе к своему «похудевшему» капиталу. В последние дни Максим нервничал и поэтому выглядел неважно. Нервничал он потому, что сомневался: успеет ли он выехать из страны, а ну как вожди опять опустят по всем границам «железный занавес»? Вдруг выкинут такой фортель? Лучше побыстрее свалить и держаться от них подальше…

Это раннее майское утро не предвещало ничего плохого. За окном ни тучки, ни облачка, а по- весеннему яркий солнечный свет делал мрачную и неубранную комнату более уютной, что примиряло хозяина с действительностью. Пластиковый стеклопакет был единственной приметой нового времени в подготовленной к сносу хрущобе. Городские воробьи бодро чирикали под окнами, мешая спать нетрезвым и ленивым обитателям этой ветхой пятиэтажки.