Александр Корчак - Не лучший день хирурга Панкратова

– Шеф, а у меня бюст тяжелый, – проговорил тихо Петька и полез за пазуху.

– В каком смысле? – ничему уже не удивляясь, уточнил Панкратов.

– Ну, бронзовый, академика Павлова, в холле прихватил. И вентиль от баллона. Прямо кастет натуральный получается. Держите. По моей команде шарашим мужикам в затылочную область. Вы – своему, а я – шоферу. Лучше, чем местная анестезия, получится. Считаю: раз, два...

На счет три они дружно выполнили команду. Взвизгнули тормоза, машину перенесло через бордюр в какой-то сквер. Последнее, что видел Панкратов в ярком свете фар – разметанную взбесившимся автомобилем парочку. Только что обнимавшиеся в самозабвенной истоме, они шарахнулись в разные стороны.

Зазвенело и посыпалось стекло.

– Все, кранты. Я вырубаюсь, – четко, как на операции, доложил Панкратов и затих.

Разборки странного инцидента на высшем следственном и медицинском уровне велись долго. Допросы, опросы, проверки. Панкратов уже бойко действовал беспалой рукой. К удивлению Виктора и Петра после снятия повязки он совершенно спокойно отнесся к отсутствию пальца, заметив лишь:

– Хорошо, что не правая, левая в наших делах менее важна. Что ж, спасибо, что без руки не оставили, друзья мои замечательные!

– Ничего, Андрей Викторович, – отечески похлопал его по плечу Петр Петрович.

– Вот как оперировать?

– Пока до операций дойдет, ты, Андрюха, асом следственного дела станешь! Вон, зачастили к тебе, как к кинозвезде, -кивнул Виктор в сторону шагавшего к ним по коридору человека с улыбкой и портфелем. – Сидели, как коршуны, у кровати, ждали, когда ты глаза откроешь.

– Скажи, пока они тебя не забрали в разработку, что будешь делать с твоими женщинами в свете открывшихся новых фактов твоей будущей жизни?

– С супругой мы договорились развестись в ближайшее время и уже подали заявление. Инициатором развода была Лариса. Полагаю, что до моего отъезда эта проблема будет обязательно решена. А насчет Марины...

– Как говорится, самое сладкое напоследок.

– Я бы попросил вас, доктор Кирюхин. Ты ж понимаешь, что бурному развитию наших отношений способствовала моя болезнь. Сейчас они как будто бы перешли в более спокойное русло. И это была, собственно говоря, моя инициатива. Может быть, от того, что я еще не решил свои семейные дела, по крайней мере на официальном уровне. А может быть, просто решил не форсировать события, памятуя о будущей поговорке: «Ожегшись на молоке, дуешь на воду». Да и ты, Витя, наверное, помнишь, тебе рассказывал, как однажды из окна своего кабинета я случайно увидел Марину, идущую вместе с Петром Петровичем к метро. Петр что-то оживленно ей рассказывал, а она, смеясь, в запальчивости хлопнула его по спине. Потом они долго хохотали, пока не скрылись за углом. Причем все это у них было искренне, без какого-то не нужного напряжения. В отношениях между нами так не получалось. Тогда ты, наверное, помнишь, я еще проворчал: Ну, этот Антошкин! Шустрый парень. И здесь спешит меня обойти.

Но вот когда Панкратов вернулся после последней краткосрочной прогулки на родной диван, он, открыв глаза, увидел Марину.

– Били? – спросила она участливо, прикладывая ко лбу Панкратова мокрую салфетку.

– Били. Мы их. Петруччо наш таким Джеймсом Бондом оказался! Прикинулся, что в отключке, и всю операцию спасения шефа, кажется, до мелочи просчитал. – Панкратов облизал пересохшие губы и с наслаждением выпил поданный Мариной морс.

– Лежи... лежите, лежите, – вновь перешла она на официальное обращение. – Потом все расскажете.

Он взял ее руку:

– Слушай, девочка, ты чудо, сказка. Ты умница, ты добрая, нежная, ты все поймешь... На «вы» мы с тобой никогда уж не перейдем – пройденный этап. И заметь, в бою пройден. Но и... – Панкратов отвернулся, скручивая волю в железный жгут и нагоняя во взгляд стальную твердость: – Но и ничего больше не будет. Не могу твою жизнь портить, пойми, не имею права!

– Понимаю, это вы ради Петьки. Он мне нравится, но...

– Но сейчас ты увлечена, напридумывала всякого. Это пройдет.

– Никогда, – нахмурилась Марина.

– Давай сделаем так. Вот раскрутится вся эта чехарда, отдохну я маленько, и вернемся к обсуждению вышеподнятого вопроса.

– Все шутишь, Андрюша... Смешно. – Слезы закапали на белый халатик.

Он погладил ее волосы, приблизил мокрое лицо к себе и заглянул в крапчатые глаза:

– По секрету скажу, никто пока не знает. Ехать я должен, далеко.

– Без меня?