Александр Корчак - Не лучший день хирурга Панкратова

– А зачем больному вообще говорить правду, взять и наплести ему все от лампочки? – спросил парнишка, который особенно активно вытягивал стулья из-под девочек.

– В этом я с вами не могу согласиться. Приведу два недавних случая, произошедших в нашей клинике. В одном случае больной средних лет, прошедший две современные войны, довольно крепкий человек, я имею в виду психику, ночью пробрался в ординаторскую и познакомился с тем, что от него так тщательно скрывалось, – прочел в истории болезни свой диагноз. А потом взял и выбросился у нас же с девятого этажа. Знаете, такие случаи надолго выбивают из колеи и больных и врачей. Да и последним, мало того, еще и попало, особенно его лечащему врачу. Не смог он подобрать к больному ключик. А, может быть, просто не стремился этого сделать. Наверно, во время своего обучения все в окошко смотрел, да и у девушек стулья отнимал. Разве до того ему было, чтобы психику больного изучать?

Все осуждающе посмотрели на описанного Панкратовым студента.

– А что же во втором случае было? – заинтересованно спросил тот же самый парень.

– А во втором случае опухоль у больного оказалась неоперабельной. Я его оперировал. После операции постоянно видел его глаза, которые вопросительно смотрели на меня. Я знал, что серьезный разговор с ним еще состоится. Я понимал, что придется ему говорить правду, хотя и постоянно увиливал от этого разговора. И уже перед самой выпиской он в упор спросил меня: «Сколько мне осталось еще, доктор?» Прямо так в лоб и спросил. И вы знаете, пришлось ему все рассказать. Почему? А потому, что в таком случае он собирался повидать свою первую семью, в которой у него росли двое детей. По молодости он их очень обидел, бросил, затем завел другую семью. Теперь спешил повиниться.

Здесь Панкратову пришлось остановиться от дергающией боли в пальце и обрушившегося озноба. «Нет, что-то у меня все-таки не так, – с тоской подумал он, – пойти, что ли с Виктором посоветоваться».

Вошла, извинившись, доктор из терапевтического отделения и, наклонившись, зашептала:

– Я вас просила, Андрей Викторович, посмотреть мою родственницу из деревни. Живет она в глухом месте в ста километрах от Москвы. Сегодня без всякого предупреждения явилась. Вы уж не откажите, пожалуйста, посмотрите ее. Я вас очень прошу.

– Ну, что же, коль явилась не запылилась, надо осмотреть, – успокоил ее Андрей Викторович. – Приведите бабушку. Марина, извинитесь, пожалуйста, перед больными в очереди, а то они нас действительно поколотят.

От появившейся старушки исходил нестерпимый запах. Женщина едва передвигалась, опираясь на палку. Марина сразу же взяла ее под локоть, помогла дойти до кушетки. Причем она изо всех сил старалась не показать, что ей что-то неприятно. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она провожала ее за ширму. Студенты же не стали скрывать своего впечатления и все, как один, скривили физиономии и схватились за носы. Исключение составила только умненькая девочка в очках. Брюнетка же, упоенно занимавшаяся в этот момент губной помадой, изумленно вытаращила глаза и изобразила рвотный спазм.

Вошедшая бабулька напомнила ему его те времена, когда он начинал работать врачом в Подмосковье. В деревнях в основном жили женщины, которые работали на ферме и целыми днями ходили по колено в навозе в резиновых сапогах. Самыми распространенными заболевания были, естественно, артриты и артрозы различной локализации. Местный фельдшер лечил просто – назначал анальгин, аспирин по схеме и рекомендовал компрессы на болезненные места из собственной мочи. В общем, та же уринотерапия в современном ее понимании, только для наружного применения. Такое лечение в большинстве случае помогало. Да впрочем, другого все равно не было. С тех пор этот специфический запах Панкратов научился распознавать с расстояния.

Он попросил бабушку показать ногу. Она запричитала и, тяжело вздыхая, стала откалывать булавки от намотанного на ногу платка. Под платком виднелся ворох едко пахнущего тряпья.

– Не мучайтесь, бабуля, сейчас вам поможет кто-нибудь из молодых докторов. – Панкратов вопросительно посмотрел на студентов. – Ну, так кто же поможет нам, доктора? – Все сразу же затихли, втянув голову в плечи, стараясь не встречаться с ним взглядом. Видно было, что девочка в очках готова помочь, она ждала только, когда ее пригласят.

– Вон, Анна хочет, – показала блондинка на нее рукой. Это еще больше разозлило Панкратова. Сделав вид, что поднятую ею руку он воспринял как желание помочь бабушке, Андрей радостно объявил: