Дэниел Мейсон - Настройщик

И так к его сну, в котором фигурировали шанские князья, добавился новый персонаж, которого Эдгар думал, что знает, но который оказался столь же непостижимым, как эти саубвы, сидящие сейчас перед ним. Он также разговаривал на незнакомом языке и держал в страхе все окрестные племена. Эдгар повернулся к доктору, чтобы увидеть человека, который играл на рояле, собирал цветы и читал Гомера, но услышал только странно звучащий язык, слова, которые были непонятны даже человеку, близко знакомому с миром звуков. И на краткий миг Эдгару показалось, что он узнает эти высокие скулы, широкий лоб и напряженность взгляда и голоса, которые, по словам других народов, отличают шанов. В свете дрожащих свечей, падавшем снизу на лицо Кэррола, он особенно был похож на шана. Осознание этого сходства устрашило Эдгара.

Но наваждение продолжалось всего одно мгновение, и так же быстро, как пришло, покинуло Дрейка. Энтони Кэррол стал все тем же Энтони Кэрролом, каким он его знал. Он обернулся к Эдгару, его глаза сверкали:

— Как вы? Держитесь, старина? Что-нибудь не так?

Было уже поздно, а до конца встречи, видимо, оставалось еще несколько часов.

— Да, пока держусь, — ответил Эдгар. — Нет... Все в порядке.

Встреча продолжалась до рассвета. Сквозь стропила начали пробиваться солнечные лучи. Эдгар не понимал, во сне это происходит или наяву, началось какое-то движение вокруг, и шанские князья один за другим стали подниматься и выходить из помещения, на прощание кланяясь англичанам. Эдгар подумал, насколько нелепо и карикатурно выглядят их костюмы в дневном свете. За надменностью и величавостью тех, кто их носил, скрывалось самодурство и расточительность. Наконец Эдгар и Кэррол тоже встали, чтобы последовать за князьями. У дверей Эдгар услышал чей-то голос за своей спиной и, обернувшись, оказался лицом к лицу с Твет Нга Лю.

Я знаю, кто вы такой, мистер Дрейк, — сказал Бандитский Вождь на свободном английском, по его губам скользнула мимолетная улыбка. Потом он добавил что-то на шанском и вытянул вперед руки.

Эдгар отступил на шаг назад, испугавшись, а Твет Нга Лю рассмеялся, повернул руки ладонями вниз и зашевелил пальцами, насмешливо имитируя игру на фортепиано.

Эдгар огляделся, чтобы понять, видит ли это Кэррол, но доктор был занят беседой с одним из князей. Когда Твет Нга Лю проходил мимо доктора, Эдгар увидел, как тот обернулся и двое мужчин посмотрели друг на друга. Их взгляды скрестились лишь на мгновение, и Твет Нга Лю тут же вышел на улицу, где за ним последовал отряд шанских воинов.

На обратном пути в Маэ Луин Эдгар и Кэррол почти не разговаривали. Доктор рассматривал туманное облако, опустившееся на тропу. Эдгара переполняло чувство беспомощности и смущения. Он хотел спросить о том, как прошла встреча, но Кэррол казался полностью погруженным в себя. Один раз доктор остановился, чтобы показать на куртинку красных цветов рядом с тропой, но на всем остальном пути он хранил молчание. Небо было низким. Поднимался ветер и свистел, проносясь между голых скал и вдоль дороги. Только когда они взобрались на гору над Маэ Луин, Кэррол обернулся к настройщику.

— Вы не спросили, как прошла встреча.

— Простите, — несмело отозвался Эдгар, — я просто немного устал.

Энтони Кэррол внимательно посмотрел на тропу, как бы изучал ее.

— Вчера я получил окончательное согласие со стороны Лимбинского союза и Твет Нга Лю прекратить их противостояние британским властям. Это должно произойти в течение одного месяца, но в обмен на ограниченную автономию, гарантированную Ее Величеством. Мятеж окончен.

В лагерь вернулись вскоре после полудня. На поляне их встретила группа юношей, которые обычно прислуживали. Они помогли им спешиться и увели пони. Лагерь казался необычно тихим. Эдгар ждал, что объявят об их прибытии, ждал какого-то движения, чего-то такого, что свидетельствовало бы о признании их достижения. Его не покидало волнующее чувство, что он стал свидетелем некого исторического события. Однако ничего не происходило, они услышали одни лишь стандартные приветствия. Доктор куда-то удалился, и Эдгар вернулся к себе. Так и не сняв костюм для верховой езды, он повалился на кровать и уснул.

В полночь он проснулся весь в поту, не понимая, где находится. Ему приснилось, что он все еще едет верхом по длинной дороге из Монгпу. И только когда он узнал очертания своей комнаты, москитную сетку, саквояж, стопку бумаг и инструменты для настройки, сердцебиение его понемногу улеглось.