Дэниел Мейсон - Настройщик

— Вы хотели что-то сказать. Что Человек одной истории напомнил вам о чем-то по поводу того, что говорил я.

— О... — Эдгар потянулся и, сорвав один стручок, разломил его. К нему на ладони высыпались сухие семена. — Это неважно. Кажется, это всего лишь история.

— Да, мистер Дрейк. — Кэррол с любопытством посмотрел на настройщика. — Все это — лишь история.

Когда, перевалив через невысокую горную гряду, они увидели внизу, вдалеке, скопление хижин, солнце низко уже спустилось.

— Монгпу, — сказал доктор.

Они остановились у пыльной часовни. Кэррол, спешившись, положил монетку у порога домика, в котором было спрятано изображение духа.

Они начали спуск, копыта пони шлепали по грязной тропе. Начинало темнеть. Появились москиты, налетая огромными тучами, смешиваясь и мерцая, как танцующие обрывки теней.

— Дьявольские создания, — проговорил доктор, отмахиваясь от них. От его сигары остался коротенький окурок, и он снова достал свой жестяной портсигар из кармана. — Советую вам все-таки закурить, мистер Дрейк. Это отгоняет насекомых.

Эдгар вспомнил о перенесенной им малярии и поддался уговорам Кэррола. Доктор зажег сигару и протянул ему. У нее был вязкий, одурманивающий вкус.

— Наверное, мне следует немного пояснить вам, что за встреча предстоит, — сказал доктор, когда они двинулись дальше. — Как вы, должно быть, читали в отчетах, с тех пор как Мандалай отошел Англии по аннексии, британскому вторжению активно сопротивляется союз, именуемый Лимбинским.

— Мы говорили об этом, когда приезжал саубва Монгная.

— Правильно, — согласился доктор. — Но кое о чем я вам еще не рассказал. За последние два года я тесно контактировал с саубвами Лимбинского союза.

Эдгар в смущении вынул сигару изо рта.

— Вы же писали, что никто не встречался с представителями Союза...

— Я помню, что я писал и что говорил вам. Но у меня были на это свои причины. В то время как ваш пароход еще находился где-то в Индийском океане, в Хлайнгдете был размещен военный гарнизон под командованием полковника Стэдмена: несколько рот Хэмпширского полка, Гурканская рота, бомбейские саперы с Джорджем Скоттом на должности политического советника. Это вселяет в меня надежду на то, что все это не обернется настоящей войной, Скотт — мой близкий друг, и я не знаю никого, кто столь же внимательно относился бы к местным обычаям, как он. Но с января наши силы были заняты в активных боевых действиях близ Яунгхве. Теперь комиссар уверен, что единственная возможность сохранить контроль над Шанскими княжествами — применить силу. Но судя по предварительной встрече с монгнайским саубвой я надеюсь, что мы сможем добиться мира.

— А военные знают об этой встрече?

— Нет, мистер Дрейк, и я очень хочу, чтобы вы это поняли. Они были бы против. Они не доверяют местным князьям. Я говорю без обиняков — я, а теперь и вы действуем непосредственно вопреки указаниям сверху. — Он помолчал, пока его слова не уложились в голове настройщика. — Прежде чем вы выскажете свое мнение, я хочу сказать кое-что еще. Мы уже говорили о шанском предводителе дакоитов по имени Твет Нга Лю, которого здесь зовут Бандитским Вождем и который однажды смог захватить Монгнай. Но в настоящее время он вынужден отступить и занимается теперь разграблением деревень, находящихся под властью монгнайского саубвы. Говорят, мало кто видел его самого. Но я знаю, что они не могли сказать того, чего не знают сами. Я лично много раз встречался с Бандитским Вождем.

Он отогнал облако москитов.

— Несколько лет назад, еще до восстания, Твет Нга Лю укусила змея неподалеку от Салуина. Один из его братьев, который время от времени захаживал в Маэ Луин по торговым делам, знал, что до нашего лагеря — всего несколько миль вниз по течению. Он дотащил пострадавшего до меня, и я вылечил его с помощью припарок из местных трав, о которых узнал от знахаря в Маэ Луин. Когда его принесли ко мне, он был практически без сознания, а когда очнулся и увидел мое лицо, то решил, что его захватили в плен. Он был в таком гневе, что брату пришлось схватить его и объяснить, что я спас ему жизнь. Наконец Твет Нга Лю успокоился. Увидев микроскоп, он спросил меня, что это такое, и не поверил мне, когда я попытался объяснить принцип его действия. Тогда я взял препарат с каплей воды из пруда, который изучал перед этим, положил его на столик микроскопа и предложил ему посмотреть. Вначале получалось плохо — он закрывал не тот глаз или что-нибудь еще было не так. В конце концов он уже готов был швырнуть прибор на землю, но тут луч света упал на зеркальце, и он увидел крошечных существ, знакомых каждому английскому школьнику. Впечатление, произведенной этим зрелищем, было ошеломляющим. Он бросился обратно на постель, что-то бормоча. Он решил, что я обладаю магической силой, которая помогает мне вызывать страшных чудовищ из пруда. Что же будет, причитал он, если я решу выпустить их из машины на волю! Кажется, он решил, что я обладаю даром волшебного видения, которое, по верованиям шанов, можно обрести лишь с помощью могущественных амулетов. Конечно, я не стал его разубеждать, и с тех пор он несколько раз возвращался ко мне и просил дать ему заглянуть в микроскоп. Природный ум позволил ему быстро выучить английский, потому что он знает, кто его враг. И хотя я все-таки не могу доверять ему, кажется, он наконец признал, что лично я не замышляю ничего против Кенгтаунга. В прошлом году, в августе, он появился особенно задумчивый и спрашивал, могу ли я что-то сделать, чтобы помешать подписанию соглашения с Лимбинским союзом. Потом он исчез на три месяца. В следующий раз я услышал о нем на встрече в Мандалае, которая была организована по поводу нападения на форт рядом с озером Инле.