Джойс Оутс - Коллекционер сердец

Начиная с середины июня количество жителей полуострова увеличивается примерно до девятисот человек, но после Дня труда оно начинает таять, снижаясь до четырехсот. Когда я думаю об этом, то вспоминаю о морском приливе. Вода то нахлынет на берег, то отступит – ритм, правда, в данном случае другой и зависит не от времени суток, а от сезона. В начале Кенел-лейн богатые отдыхающие с материка раскупили все старые дома, выходящие окнами на океан. Здесь же, внизу, в Кейп-Коде, где проходит улица Ист-Мэйн-стрит и дома утеплены от пронизывающего зимнего ветра, обитаем мы – коренное население, которому приходится проводить в этих краях круглый год.

«Туземцы» – так, мы слышали, называют нас за глаза «пришлые».

«Как жителей острова Борнео? Или охотников за головами из Новой Гвинеи, или каннибалов?» – обыкновенно спрашиваю я. Шучу, конечно, но доля истины в шутке есть.

Была суббота, недавно пробило шесть, и мы только сели за стол ужинать, как вдруг к нам вошли Боннарды – высокая, светловолосая мамаша в белой футболке и белых шортах, высокий, с пепельными волосами глава семьи и один из их сыновей. Нам очень жаль, что приходится вас беспокоить и отрывать от ужина, но не видели вы, случайно, нашего сынишку Тимми? Должно быть, они, спустившись с холма, прошли пешком через весь пляж и начали уже волноваться – возможно, даже больше чем просто волноваться. Это было видно по их напряженным улыбкам, которыми они нас одаривали, стараясь, несмотря ни на что, быть вежливыми, как заведено у воспитанных и богатых людей, каковыми Боннарды, без сомнения, являются. Они с беспокойством и надеждой всматривались в наши лица, но мы ничем помочь им не могли, поскольку не обращаем на детей особого внимания, а на пляже не бываем по нескольку дней. В общем, «извините, конечно, мы рады вам помочь, но вашего сына не видели».

Позже мы, разумеется, услышали новость, что маленький мальчик бесследно исчез. У нас, кроме Боннардов, побывали и другие – сначала нагрянула полиция, а потом поисковая партия. В тот день из-за налетевшего с Атлантики уныло завывавшего ветра в воздухе стала разливаться странная тяжесть и тревога. Поднимешь голову, прислушаешься: вроде где-то полицейская сирена воет – но нет, оказалось, это ветер.

Что же все-таки произошло с ребенком? Потерялся он, или его похитили и даже убили? Но если так, то кто это сделал? Жаждущий получить выкуп преступник, педофил, сексуальный маньяк, серийный убийца? По округе стали распространяться самые невероятные слухи, и наша местная радиостанция в немалой степени этому способствовала. Она передавала лишь всевозможные сплетни и толки, а никаких официальных сведений о ходе дела не сообщала.

В городке, на рынке, в аптеке Хэмрэкса и вчера в церкви все наперебой обсуждали это происшествие. Так нашли ребенка или нет? В состоянии ли полиция сделать больше того, что уже сделано? Какой милый мальчик, этот Тимми, и каким кошмарным ударом, должно быть, стало его исчезновение для близких! Вы же видели по телевизору или читали в газетах, какие мерзкие типы эти сексуальные маньяки – настоящие извращенцы, которых выпускают из тюрьмы досрочно, стоит только адвокатам заявить, что они психически неуравновешенны и не отвечают за свои поступки! А может, мальчик просто потерялся? Ушел куда-нибудь и заблудился? Ах он несчастный – бедное, невинное дитя! Мы все должны молиться, чтобы дело благополучно разрешилось и ребенка живым и невредимым вернули родителям.

Вряд ли кто из нас поменялся бы в тот день местами с Боннардами, да и вы, думаю, тоже – верно?

Утро в День труда выдалось на редкость хорошее – ярко светило солнце, а термометр показывал более шестидесяти градусов по Фаренгейту. Ближе к полудню, однако, ветер переменился, задув с северо-востока, и принес дождевые тучи. Нервы у меня расшалились, сидеть дома было невмоготу, и я решил прогуляться по пляжу. Несмотря на сырую, ветреную погоду, на берегу оказалось куда больше народа, чем можно было предположить, и это меня удивило. Однако если разобраться, ничего удивительного в этом не было: на пляже находилось много людей, приезжавших в наши края только на уик-энды и желавших за свои деньги надышаться морским воздухом на неделю вперед. Они смотрели на высокие, в белых шапках пены, набегавшие на берег волны, которые, разбиваясь вдребезги о прибрежные утесы и камни и теряя силу, со злым шипением наползали на песок. Откатываясь назад, волны оставляли на песчаном берегу медуз, мелких крабов и прочую живность, которую склевывали важно расхаживавшие по кромке берега чайки. Ветер дул не переставая, с каждым порывом набирая силу.