Александр Иванов - Записки анастезиолога

Два случая – закономерность, три – закон. Третьего долго ждать не пришлось. Папашин отчим, старый мудила, ослепший от технического спирта, неожиданно заявил:

– Бывало, сижу я, вот я, вот ты рядом, вот Ленин. Он добрый был, штаны мне подарил, вот эти.

И показывает на свои старые кальсоны времен еще не вполне развитого социализма.

Дед жил один, и присматривали мы за ним с папашей по очереди, навещая через день, а поскольку мобильная связь в те времена была удовольствием не дешевым, мы оставляли друг другу записки, отражая в них новое в жизнедеятельности старика, когда хезал, сколько, чего ел, что просил купить, приготовить. После этого заявления я написал в записке кратко: «Пиздец. Ленина увидел. Если придешь и застанешь труп, действуй по схеме. Желательно сообщи мне». Далее прилагалось описание алгоритма действий при обнаружении трупа.

Конец пришел через месяц. По счастью, за пару недель успел деда сдать в больничку, настояли соседи по коммуналке. Дед уже не вставал с кровати, проссал свой диван до пола, кричал матом. Но напоследок все же изменил вождю, разговаривать с ним перестал, а требовал доступных женщин для утех.

Могу привести еще с десяток примеров, но сейчас бред с Лениным уже редкость, а скоро исчезнет совсем. Нет пока достойного лидера, способного так глубоко застрять в народном сознании. Жаль, признак приближающегося конца был надежный.

– Интересно. А еще что-нибудь расскажите.

– Ну вот тебе еще история. Конкурс двойников. Конец восьмидесятых – начало девяностых. Народ сходит с ума от свободы, ничего святого, можно было смеяться над всем, о чем вчера еще было страшно говорить шепотом. Популярны тогда были конкурсы двойников, по Питеру бродили клоны Ельцина, Горбачева, Брежнева, ну и, естественно, Владимира Ильича. С этим было проще всего: нацепил на круглую лысоватую голову кепочку, приклеил бородку и уже похож. А научился картавить – успех обеспечен. Любой лысый урод мог спокойно изобразить Горбачева, достаточно было выучить несколько стандартных фраз про плюрализм, новое мы́шленье и прочие горбачевские штампы, типа: «Я уезжаю от вас глубоко оплодотворенный». С Ельциным было сложнее, внешность нестандартная. Знал в те годы одного врача, доктора наук, так внешнее сходство с Ельциным было поразительное. Один к одному, рост, манера разговора. Здороваясь, каждый невольно смотрел на его левую руку, все ли пальцы на месте. Но доктор на конкурсы не ходил, ему хватило одного раза, когда он пошел после работы к ларьку, отлакировать пивком выпитый на работе коньячок, и поимел неосторожность голосом президента попросить мужиков пропустить гаранта без очереди. Пошутил. Результат – сломанный нос, что еще более усилило сходство, но желание участвовать в конкурсах убило полностью.

Как-то раз при ремонте на работе обнаружили наглухо заколоченную комнатку без окон, забытую скорее всего еще до войны. А в прошлом она использовалась как кладовка. И среди прочего хлама там обнаружилось с пару десятков бронзовых бюстиков советских вождей. Наши хозяйственные мужички пустили весь старый хлам в дело, пригодились и бюстики. Железному Феликсу шофера расплющили харю, применив в качестве наковальни. Острая бородка рыцаря революции использовалась для тонких работ. Чей-то увесистый бюст, кажется – Куйбышева, а может, Кирова, однажды пригодился любителям рыбалки в качестве якоря. А бюстики Ленина пошли на запчасти. Надо сказать, что сама природа создала череп вождя мирового пролетариата таким образом, что его уменьшенная копия идеально подходит в качестве наконечника для кулисной ручки автомобиля. Ладонь удивительно ловко ложится на широкий ленинский пробор, пальцы при этом упираются в глазницы. Переключать передачи одно удовольствие. Один из бюстиков я приспособил на свой «Москвич», остальные разобрали водители.

И вот однажды на Сенной площади в переходе метро валяется нетрезвый двойник Ленина. Поскользнувшись на новом полу, сломал голень. Непорядок, сотрудники милиции вызывают «Скорую», забирайте. Товарищ одет в соответствии со сложившимся стереотипом: поношенное пальто-регланчик, кепка. Лысина чем-то намазана для блеска. Картавит, никак не может выйти из образа. Пытается встать:

– Г’аждане! Помогите подняться вождю ми’ового п’олетариата!

Граждане помогли, дотащили до машины. Повезли его, несмотря на облик, в пьяную травму. Было такое веселое отделение при десятой городской больнице, куда со всего города свозили всю пьянь с незначительными травмами. Вождь всю дорогу размахивал руками и наши действия одобрял: