Милорад Павич - Другое тело

— Подал. Но об этом я больше не скажу ни слова.

— А я тебе скажу, что у китайской палочки для риса с бабочкой на конце, как у тебя в волосах, есть пара. Такие палочки всегда парные. Их всегда две. Именно такой палочкой красного дерева убит в Китае твой любовник Гораций Керуак! Ты его убила? Ведь его нашли в нашей комнате, в твоей кровати.

— Не смеши меня. Я ношу «сестру» той палочки, которой убит мой любовник, в память о нем. Неужели ты думаешь, что его коллеги просто так отпустили бы меня, если бы что-то заподозрили? Даже тень сомнения — и ни ты, ни я не сидели бы сейчас в этой комнате.

— А при чем здесь я?

— Они попытались бы вытянуть у тебя признание о том, насколько ты была в курсе моих планов. Но еще до того, как вызвать нас на допрос, они знали, кто его убил. Допрос с их стороны был просто жестом вежливости по отношению к покойному и чисто протокольным мероприятием. Кроме того, у меня не было совершенно никаких причин убивать Керуака. В постели он был великолепен. И семя у него было горячее, чем у всех остальных. В том числе и у тебя, мой котик! — Этими словами Лидия наконец выстрелила в Теодора через вилку, которой по-прежнему прикрывала свое лицо.

— Прекрати издеваться над Теодором, — вдруг взорвалась Лиза. — По крайней мере, в нашем присутствии. Опусти эту дурацкую вилку! Почему мы должны все это терпеть? И вообще, нам лучше всего сейчас же уйти.

Сказав это, Лиза встала из-за стола. Я почувствовал себя настолько неловко, что бросил на стол салфетку и тоже встал:

— Это самое уместное, что мы можем сделать. Лучше вам остаться вдвоем и спокойно все обсудить. С глазу на глаз. Мы вам только мешаем. И отвлекаем внимание от важных для вас тем.

— Не получится! — оборвала меня Лидия и, обращаясь к Лизе, сказала:

— Твой любимый муженек тоже часть моей истории.

— Что ты имеешь в виду? — изумилась Лиза и села. Потом медленно, очень медленно повернула голову в мою сторону и посмотрела на меня.

Через этот леденящий кровь взгляд в меня впились глаза всех ее имен, чередой следовавших друг за другом из поколения в поколение: Амава, Арзуага, Эулохиа, Ихар, Свифт. А под конец меня хлестнуло взглядом и ее прозвище Имола. Этот ураганный огонь из недр истории заставил меня сидеть не шелохнувшись.

— Да, дорогая моя, твой любимый котик был одним из тех, кто не решился лишить меня невинности, хотя я предоставила ему не одну такую возможность. Я сказала: уж лучше ты, чем кто-то незнакомый…

— Пошли отсюда! — выкрикнула Лиза и снова встала, встал и я, хотя, как и все мужчины, думал, что дело все еще можно поправить, несмотря на то что все возможности для этого были уже безнадежно упущены. Мы оставили собирающуюся обручиться пару наедине с их историей…

Что было с ними потом, я никогда не спрашивал. Лиза вела себя так, словно ничего не произошло, хотя с тех пор и до конца моей жизни говорила со мной исключительно по-английски. Впрочем, длилось это недолго.

Что касается Теодора, предполагаю, что их обручение не состоялось, как она того и хотела. Во всяком случае, он больше не упоминал ни о Лидии, ни о своей женитьбе. А Лидия?

Она продолжала думать даже во сне.

Однажды утром Лиза снова рассказала мне свой сон:

— Мне снилось, что мы с мужем пытаемся заснуть где-то во дворе, на земле, завернувшись в нечто напоминающее одеяла. Вокруг мрачно, грязно, но сухо, мы выбрали место рядом с какой-то стеной, то ли это был загон для скота, то ли курятник, во всяком случае, он нас хоть отчасти заслонял от ветра. И мы там устроили себе подобие лежанки. Задремали, но тут же очнулись, почувствовав, что кто-то или что-то подкрадывается к нам из близкого сумрака, из окружающего нас темного пространства, которое и без того внушало страх. Это был белеющий призрак, который пытался подобраться к нам поближе. Я прикрикнула на него, он отступил немного, но в покое нас не оставил. Вскоре начал снова подкрадываться, более угрожающе, словно хотел напасть, прогнать нас с нашего места. Мы отступили вдоль стены, но он продолжал пугать нас и подбирался все ближе. Я знала, что кричу на него, а кричал ли и он, не знаю, вроде бы нет. Но рычал и подступал все ближе. Вдруг при очередном и самом решительном его наскоке у нас за спиной, в постройке, возле которой все это происходило, раздался шум, открылась дверка, и из нее появилась еще одна фигура, значительно меньшего размера, но тоже закутанная в белое. В ужасе мы не могли понять, от кого защищаться. Тут большой призрак кинулся на нас, мы отскочили в сторону и увидели, что призрак поменьше, которому мы теперь не загораживали дорогу, стремительно бросился к нему. И тут до нас дошло, что эти звери были матерью и детенышем и что все это время мать просто пыталась пробраться к нему, а мы, сами того не подозревая, ей мешали.