Вот тут-то в первый раз и произошло то самое, с книгами. Когда я пробирался мимо одного окна, а двигался я ввиду опасности очень медленно, с осторожностью, один из читателей обратил на меня внимание. Точнее, завидев меня, он встал, вытащил из своей сумки какую-то книгу и подошел ко мне. Не говоря ни слова, он через окно протянул ее мне. Я растерянно улыбнулся, но карниз был неподходящим местом для размышлений, поэтому пришлось просто сунуть книгу под мышку и продолжить путь. Добравшись до комнаты, к которой меня направили, я через окно проник в нее, но не нашел внутри библиотекаря, у которого можно было бы узнать о наличии нужной мне книги. Сидевших здесь читателей, а их было семь, мое появление заметно взволновало. Они повскакали с мест и принялись что-то искать. Я решил, что они ищут книги, и так оно и оказалось. Держа в руке каждый по книге, они по очереди подходили ко мне и без слов, но учтиво и, как мне показалось, нерешительно вручали мне по экземпляру, выбранному ими на полках. Не понимая, что все это значит, я испугался, забыл о той книге, за которой сюда пришел, и, прижимая к себе охапку полученных томов, ринулся к выходу. Я спускался по какой-то широкой лестнице, на которой не хватало многих ступенек. Пока я шел, читатели продолжали подходить ко мне и давать какие-то книги. Книг набралось столько, что мне пришлось снять плащ, расстелить его по полу и свалить книги на него. Я связал рукава, и получилось нечто вроде узла. Тут ко мне подошли еще двое, девушка и юноша. Девушка протянула мне два экземпляра книги, на которых я заметил штамп библиотеки.
— Дорогая барышня, я не могу принять от вас эти книги, потому что они принадлежат библиотеке, видите здесь штамп, — сказал я, на что она спокойно ответила, что ей это известно, так как она сама является служащей этой библиотеки, точнее — старшим консультантом.
— Я передаю их вам потому, что руководство библиотеки приняло решение освободить свои фонды от всех книг, напечатанных кириллицей.
Обсуждать это не имело смысла, и я повернулся к юноше, который стоял рядом, правда без книг, и совершенно очевидно дожидался возможности обратиться ко мне.
— Я, к сожалению, не взял с собой ни одной книги из тех, что хотел вам передать, — сказал он, — потому что не знал, что сегодня вы здесь появитесь. Но я был бы вам благодарен, если бы вы сообщили мне, когда снова придете в библиотеку, тогда я их принесу. У меня, кажется, есть три или четыре…
Избавившись наконец от общества юноши, я поднял узел с книгами, который оказался довольно тяжелым, и продолжил спускаться по той же лестнице, надеясь таким образом добраться до выхода с меньшими трудностями, чем те, что встретил по дороге сюда. Достигнув последней ступеньки, я опустил свой груз на пол и сел рядом посмотреть, что же за книги мне дали. До этого момента у меня просто не было такой возможности.
И только тут я впервые понял, что произошло нечто страшное. Все книги, которые были переданы мне в библиотеке, оказались моими, это были книги, которые написал я. С тех пор не было ни одного дня, чтобы я тем или иным образом не получал своих собственных произведений. Нью-йоркский «Knopf» прислал мне в оранжевом брезентовом мешке груду книг на английском. Потом последовали посылки от издателей из других стран. Квартира каждый день все больше и больше заполнялась изданиями моих книг, опубликованных в «Garzanti», Италия, в «Belfond», Париж, «Penguin», «Hamish Hamilton» и «Peter Owen», Лондон, «Anagrama», Мадрид, «Азбука» и «Амфора», Санкт-Петербург, «Nordsteds», Стокгольм… Я не мог понять, чем вызвана эта лавина, до тех пор, пока не начал получать по почте на домашний адрес книги и от моих читателей. Они приходили со всего мира. Читатели возвращали мне свои книги, которые я написал. Одни были зачитанными до дыр, другие почти новыми, встречались и неразрезанные экземпляры. Тогда я вспомнил одну немку, которую встретил в Афинах во время последней войны. Она мне тогда сказала:
— Дорогой господин писатель, я хотела вернуть вам ваши книги.
— А почему же вы их не вернули?
— Потому что у меня не было вашего адреса.
— Это дело поправимое, — ответил я и, протянув ей свою визитку, добавил: — А вы их прочитали?
— Да, и поэтому ненавижу вас, хотя раньше любила.
— В таком случае не стоит тратить силы. Вы больше не сможете вернуть их мне. Они стали частью вас, и это уже не исправить…
Но теперь-то я понял, что книги вернуть можно, да еще как. Достаточно, чтобы писатель был еще жив. Книги мне возвращали читатели со всех континентов. Они попадали ко мне самыми разными способами, одни сопровождались посланиями, другие нет, но главным было то, что прибывали они ежедневно и в огромных количествах. На некоторых из них были дарственные надписи с именами тех, кто сейчас меня отверг.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу