Эрик Гарсия - Школа для мальчиков Кассандры Френч

«Он был так хорош, – подумала я. – Поначалу мне показалось, что я наткнулась на нечто особенное. Но в конце он стал таким же, как все. Так уж устроены парни. Их не переделаешь».

«Глупости», – неожиданно возразил знакомый голос.

С тех пор как мы в последний раз говорили с папой, утекло немало воды. Отец умер, когда мне было тринадцать, и пока я была подростком, он частенько беседовал со мной, но, по мере того как я взрослела, мы разговаривали все реже. Но сегодня его голос прозвучал громко и отчетливо. Глядя на Оуэна, я почувствовала, как что-то внутри меня встрепенулось, и я снова услышала папин голос:

«Помоги ему, Кесси».

– Помочь ему? – переспросила я вслух. – В чем?

«Помоги ему стать лучше».

– Папа, это невозможно. Он таков, какой есть.

«Любой человек может измениться. Ты это знаешь».

– Не уверена. По моим наблюдениям, люди меняются очень мало.

«Не верь тем, кто так говорит, детка. Скажи, на каком предмете ты специализировалась в колледже?»

– Папа…

«Ответь мне, дочка».

– Основы права и педагогика.

«Значит, ты владеешь нужными инструментами. Ты умеешь обучать и убеждать. Помоги этому мальчику, Кесси. Ты нужна ему».

– Для чего? – спросила я, но ответа не последовало. Отец как всегда исчез без предупреждения.

Несмотря на мое скептическое отношение к возможности изменить человека, папа был прав. Оуэн действительно нуждался в моей помощи. Я видела, как он близок и вместе с тем бесконечно далек от того, чтобы стать настоящим джентльменом. Как антикварному креслу, которое с годами потеряло былое великолепие, требуется рука мастера, так Оуэн нуждался в помощи умелого наставника.

Ответ пришел сам собой, вдохновение было подобно удару молнии – должно быть, так Эйнштейн открыл теорию относительности, а Кальвин Кляйн понял, как изменить отношение Америки к хлопку.

Внезапно я поняла, что нужно делать. Я завела машину и направилась к дому. До него было добрых полчаса езды, но самой поездки я не помню. Мой мозг лихорадочно работал, споря сам с собой, строя планы и взвешивая все «за» и «против». Если бы уже тогда я оценивала себя прямо и беспристрастно, я бы могла поставить себе пять за усердие и изобретательность в стрессовой ситуации.

Я поставила машину в гараж и проверила, что делается сзади. Если бы Оуэн проснулся, это разрушило бы все мои планы. Но он продолжал громко храпеть, и, потыкав его в грудь, шею, щеку и, наконец, в глаз, я убедилась, что разбудить его может разве что ядерный взрыв.

Я оставила его в машине, а сама поспешила в дом. Я осмотрела комнаты. Спальни не годятся – в них есть окна, а значит, они сообщаются с внешним миром. У меня была одна внутренняя ванная комната, но для крупного Оуэна она была слишком тесной. Кроме того, там начали отслаиваться обои, а значит, сначала ее следовало отремонтировать.

Подвал. Три года назад, въехав в этот дом, я собрала весь ненужный хлам, сложила в коробки и отнесла вниз. Это было заброшенное помещение, темное и мрачное. Я спускалась туда всего несколько раз – когда отключала бойлер на время отпуска или переключала рубильник, и каждый раз мне казалось, что я отчетливо слышу попискивание крыс. Подвал определенно был не самым уютным местом в доме.

Однако Оуэну придется с этим смириться. Я кое-как вытащила его из машины. На мое счастье, ему снилось, что он куда-то идет, и, пока я волокла его в дом, он послушно переставлял ноги. За двадцать минут мне удалось затащить его внутрь и подтащить к лестнице, которая вела в подвал. Сделав это, я взмокла от напряжения. Я была совершенно обессилена, но работы был еще непочатый край.

Я перешагнула тело Оуэна и включила единственную лампочку на шестьдесят ватт. В ее тусклом свете я увидела ряды коробок вдоль стен и ржавую раскладушку, что осталась от прежних жильцов, студентов из Индонезии. Стараясь не наступать на крысиный помет, я на цыпочках пробралась к раскладушке и расставила ее. Ржавые шарниры жалобно заскрипели. Когда я вылезла из подвала, Оуэн лежал на прежнем месте, не проявляя интереса к происходящему и не реагируя на болевые раздражители.

После нескольких неудачных попыток подтолкнуть Оуэна поближе к лестнице, с тем чтобы осторожно спустить его вниз, придерживая за ноги, я поняла, что мне придется сконструировать какое-то вспомогательное приспособление. Используя свои обширные познания в области плотницкого дела (свидетельство об окончании соответствующих курсов; я посещала их вместе с парнем, который утверждал, что обожает мастерить что-нибудь своими руками; чем закончился наш роман, можете догадаться сами), я соорудила из скейтборда, досок и эластичного каната подобие тележки и взгромоздила на это хитроумное сооружение тело Оуэна.