Эрик Гарсия - Школа для мальчиков Кассандры Френч

Агентом Джейсона был Эдвин Ховард, один из отцов-основателей «Энтерпрайз». Столкнуться с ним лично мне довелось всего один раз, когда я работала в товариществе Корнфилд. Мы выполняли небольшую секретную работу для одного из его клиентов, и он произвел на меня впечатление своей порядочностью (следует заметить, что, определяя порядочность агентов, не следует использовать ту же шкалу оценки, что и для других людей; они требуют особого подхода) и готовностью идти на компромисс. Он славился открытым, восприимчивым умом и нешаблонным мышлением.

Посмотрим, как он поведет себя теперь.

Я заперла подвал, позвонила дезинсектору, который обещал прийти в следующий четверг, и направилась в Санта-Монику. У меня дома есть факс, но мне не хотелось, чтобы на письме Джейсона стоял мой телефонный номер. Из Кинко, что в Санта-Монике, можно за сходную цену отправить факс в любую точку земного шара, сохранив анонимность. Я вставила письмо Джейсона в аппарат, набрала номер факса Эдвина Ховарда в «Энтерпрайз» и нажала кнопку ОТПРАВИТЬ. Благодаря чудесам современной техники через пару минут это письмо будет в офисе агентства «Энтерпрайз».

Эдвин, умоляю, не сердись. Понимаю, я предупреждаю тебя слишком поздно, но сегодня вечером я не смогу участвовать в шоу. Мне нужно уехать, я хочу немного отдохнуть. Где-нибудь в Мексике или Юго-Восточной Азии, там, где нет телефонов, где меня никто не знает, где я смогу понять, кто я и кем мне суждено быть. Присмотри за моими делами, пока я в отъезде. Я позвоню тебе, когда буду готов вернуться в игру. Передай моим поклонникам, что я люблю их.

Последняя фраза была предметом моей особой гордости. Когда о письме узнают все – а Эдвин Ховард обязательно позаботится, чтобы его содержание, хотя бы частично, стало известно средствам массовой информации, – легионы обожателей Джейсона узнают, что, какими бы демонами ни был одержим их кумир, он продолжает думать о своих поклонниках. Когда он вернется, окруженный ореолом былой славы, они будут прислушиваться к нему, подмечать произошедшие в нем перемены и стараться подражать ему.

Таким образом, я получила несколько недель отсрочки и, довольная собой, поехала домой, чтобы приготовить для мальчиков ланч. На сей раз Джейсон был более покладист и съел суп и несколько крекеров. Надеюсь, скоро мне не придется прибегать к успокаивающим средствам, чтобы заставить его слушаться.

До нашей вечерней вылазки оставалось несколько часов. Оуэн слегка нервничал. Я сказала ему, что вместо запланированного похода в ресторан мы отправимся на вечеринку голливудских воротил шоу-бизнеса, и он отнесся к этой новости совершенно спокойно.

– Там будут кинозвезды? – спросил он.

– Не думаю. Зато там будет полным-полно адвокатов.

Я думала, он испугается, но он и бровью не повел. И все же, пока я находилась в подвале, он беспрерывно шагал взад-вперед по комнате, насколько позволяли его цепи. Проходя мимо меня, он тревожно улыбался.

– Все будет нормально, – обещала я. – Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Однако Оуэн, несмотря ни на что, волновался.

– Я не хочу тебя подвести.

Я взяла его за руку и ободряюще погладила по плечу. На самом деле я могу подбадривать его сутки напролет, но это ничего не изменит. Есть лишь один путь выяснить, готов ли Оуэн к финальному этапу обучения в Пансионе. Для этого нужно выбраться из дома. Мне очень хотелось верить, что все пройдет по высшему классу и не придется пропускать электрический ток через его гениталии.

Пятница Ночь. Или субботнее утро. Часы показывают три пополуночи. У меня безумно болит затылок. Похоже, там растет шишка. Если бы не глубочайшее отвращение к врачам, я бы обратилась в больницу. Надеюсь, что, пока я буду делать записи (никаких оценок, только факты), боль утихнет, а опухоль спадет.

В этот вечер все сразу пошло не по плану. Случилось несколько, скажем так, проколов.

Начало было просто прекрасным. Я принесла Оуэну костюм от Бертрони, который выбрала специально для него, и предупредила, что он должен быть готов к семи. В подвале нет часов, а наручные часы мальчиков я давно конфисковала, полагая, что им ни к чему думать о том, который час или какое сегодня число. Но сегодня мне хотелось, чтобы наша вылазка как можно больше походила на обычное свидание, и я на время вернула Оуэну его прекрасные швейцарские часы «Мовадо».

Чтобы настроить Оуэна на рабочий лад, я решила начать вечер с импровизированной контрольной работы. На выход я приготовила нарядное платье с открытыми плечами. Надев платье, я обула пару чудовищных зеленых сандалий, которые когда-то купила для меня мама. Не знаю, почему я до сих пор не выбросила их или не отдала какому-нибудь бездомному. Наверное, в глубине души я чувствовала, что когда-нибудь они мне пригодятся. Кроме того, даже бездомный наверняка выбросил бы их на помойку. Всему есть предел.