Эрик Гарсия - Школа для мальчиков Кассандры Френч

Когда фильм начался, мальчики уже уютно устроились на своих любимых местах, во все глаза глядя на экран, их губы расплывались в блаженной улыбке. Даже Дэниел устремил на экран взгляд, слегка затуманенный гриппом. Их мозг вновь и вновь устанавливал связь между достойным отношением к женщине и приятными ощущениями. Посмотрите на Ричарда Гира – он богат, красив, влиятелен, и при этом так добр к этой девушке. Рыцарство не умерло. Хорошие парни непременно добиваются своего. Доброта – не удел лохов. Морфий – это всего лишь средство, он помогает мальчиком восстановить связь между благородным поступком и приятными ощущениями. Это способ напомнить им о том, что они знали раньше, пока общество не заставило их забыть об этом.

У меня еще оставались дела в офисе, но, не удержавшись, я села рядом с Оуэном, взяла его руку в свою и тоже немного посмотрела фильм. Мне нравится эпизод, когда Джулия Робертс ставит на место владельцев магазинов в Беверли-Хиллз, но я ненавижу сцену, в которой они обходятся с ней по-свински. Пожалуй, ее тоже нужно убрать.

Преданность Пансиону.Пятерка с плюсом. Не знаю, что бы я делала без моих мальчиков. Что бы ни происходило в моей жизни – неприятности на работе, нелады с близкими и друзьями, неудачная прическа, – мальчики для меня – это свет в окне. Когда-нибудь они покинут меня и вернутся в мир, который их создал. Ведь моя цель именно в этом. Хочется верить, что порой они будут забегать ко мне, чтобы поблагодарить за то, что я для них сделала А может быть, попросить сделать им еще разок инъекцию морфия.

Час ночи. Я только что вернулась из бара и хочу записать все, что произошло, прежде чем усталость, досада и алкоголь сотрут мои воспоминания. Телевизионная леди утверждала, что записи нужно делать по свежим следам. Размышления, сказала она, делают оценку менее точной. Или что-то вроде того. Я слишком устала, чтобы воспроизвести сказанное слово в слово.

Клэр заехала за мной в восемь, и мы отправились в Хофорн. Соображения Лекси показались нам сомнительными, и мы обе решили не надевать меха. Хотя я всегда считала, что лучше надеть на себя лишнее, чем прийти полураздетой, едва ли этот принцип применим к шкурам животных. Если в этой «Собачьей конуре» собирается публика в норковых манто, я не расстроюсь, если меня туда не пустят.

По дороге Клэр снова рассказывала про своего психоаналитика. На сей раз во время сессии они обсуждали мандалу [4]Юнга, но внезапно добрый доктор решил заняться иными исследованиями.

– Представляешь, я сижу в кресле и по его просьбе выворачиваю свое нутро наизнанку, и вдруг чувствую, что внизу что-то происходит. Оказывается, он встал на колени и сунул голову мне под юбку.

– Какую?

– «Гарфилд энд Маркс», с прямым разрезом.

– Но она ведь такая узкая! Как он не задохнулся?

– Мне кажется, он вообще не дышал. Это продолжалось минуты две, и я не стала сопротивляться. В конце концов мы оказались на диване, и тут-то и случилось самое интересное. В самом разгаре я заметила, что он не смотрит на меня. Я заглянула ему в глаза. Знаешь, куда он смотрел?

– В зеркало на потолке?

Клэр усмехнулась.

– На свой диплом. Степень доктора философии в Беркли. Думаю, это помогло ему кончить. А потом я поняла, что он делал это каждый раз. Именно поэтому мы занимались сексом только в его кабинете.

– И больше нигде?

Она задумалась.

– Вообще-то один раз это было у меня дома. В спальне. И мне кажется, он в это время изучал ярлык на подушке. Наверное, представлял, что это учебник.

– Зато ты знаешь, как его стимулировать, – сказала я.

– Да уж. До сих пор мне не приходилось иметь дело с тем, кого возбуждают знания.

– Возбудимый Знанием, – задумчиво повторила я. – Так могло бы звучать его индейское имя.

Спустя полчаса мы добрались до Хофорна, который остался почти таким же убогим, как прежде, не то что бы грязным, но каким-то неухоженным. Наверно, примерно так же выглядит с точки зрения микроба мое бедро. Возможно, после небольшой липосакции Хофорн стал бы отличным местом для жилья. Невысокие, приземистые кирпичные дома выглядели так, точно сохранились с двадцатых годов. Здесь не было недостатка в небольших магазинчиках, но все они выглядели какими-то заброшенными, как будто их владельцы не сомневались, что постоянные клиенты никуда не денутся, а новых все равно не будет. Этому городку явно не хватало уверенности в себе.

Лекси не ошиблась: вокруг постепенно нарастало оживление. Оно еще не достигло апогея, однако повсюду были видны несомненные признаки предстоящего веселья: у дверей клубов выстраивались очереди, тут и там стояли довольно сносного вида вышибалы, а количество машин на парковке быстро росло.