Владимир Кунин - Интердевочка

- Извините, мадам, мы спешим, - сказал железный мужичок и очень профессионально оттер меня плечом в сторону. - А вы, товарищи, садитесь в автобус. Садитесь, садитесь.

Ах, швейцаром бы тебя в «Европейскую» или в «Асторию»! Цены бы тебе там не было!.. Правильно - бей своих, чтобы чужие боялись… Стою, как обгаженная, в своем кретинском длинном вечернем платье посреди ночного Стокгольма и ни хрена понять не могу… За что?

Залезая в машину, Гундарева - хорошая, наверное, все-таки баба, - сочувственно улыбнулась мне. Леонов виновато поежился и недобро взглянул на посольского боровичка. А Смоктуновский с лицом блаженного, вроде бы он ничего не понимает, ни к чему отношения не имеет, развел руками и тоже скрылся в автобусе.

И тут на меня такое накатило. Такое!.. В глазах потемнело, затрясло, как в лихорадке, и я заорала на всю эту роскошную улицу:

- Я же русская! Русская! Я вас так любила, суки вы рваные! Клоуны дешевые! Так любила!.. Чего же вы от меня шарахаетесь?! Кого вы боитесь? Вам не меня, вам его бояться надо!!! - и все тыкала пальцем в того, в посольского, в белой рубашке с галстуком и темном костюме.

Автобусик спешно уехал. Эдик обнимал меня за плечи, успокаивал, путал шведские слова с русскими и все пытался усадить меня в наш Сааб-турбо…

Потом медленно ехали в свою деревушку. Молчали. Из приемника сочилась тихая музыка. Я курила одну сигарету за другой, вдыхала теплый свежий воздух белой шведской ночи и ни о чем ни черта не думала. Только очень хотелось выпить.

Когда подкатили к нашему дому, Эдик нажал на кнопку дистанционного управления, и ворота гаража стали медленно открываться. Автоматически включился свет. Мы въехали в гараж. Помогая мне выйти из машины, Эдик поцеловал меня в макушку и тихо сказал:

- Я очень люблю тебя, Таня.

Я всхлипнула и улыбнулась ему:

- Тогда-то что… Тогда все ни хрена не страшно.

- Сегодня днем будет прекрасная погода, - сказал Эдик, закрывая гараж. - И мы с тобой под вечер сможем…

Если такая же погода будет сегодня в Ленинграде, то Симка с Кисулей обязательно днем пойдут в открытый бассейн спорткомплекса «Динамо», подумала я.

…Кисуля и Симка-Гулливер сидели на пустынных трибунах открытого бассейна со спортивными сумками в руках. Они уже свое отплавали и теперь, поглядывая на малышей в «лягушатнике», трепались с двумя детскими тренерами - симпатичными молодыми ребятами.

Кисуля посмотрела на часы, перекинула сумку через плечо:

- Посиди, Симка, поболтай. Сейчас вернусь.

Я всегда знала, что по восемьдесят восьмой статье - «Нарушение правил о валютных операциях…» И так далее - могут взять только с поличным. Хвать тебя за лапку при совершении сделки и, как говорится, «привет родителям»! От трех до восьми. А вот как это делается - только слышала. Меня саму бог миловал…

Она спустилась вниз под трибуны и, не торопясь, вышла из спортивного комплекса на залитую солнцем стоянку машин. Подошла к своей одинокой «семерочке», закурила и еще раз посмотрела на часы.

Тут к ее сверкающему «жигуленку» подкатил затрюханный «Москвич-407» и затормозил. Кисуля оглянулась вокруг - не видит ли кто - и юркнула на заднее сиденье «Москвича».

Сидевший за рулем этого чуда техники обернулся к ней и… Оказался Петром Никаноровичем! «Дедом на входе», как называет их наш профсоюз. Швейцаром из нашей гостиницы! Вот шустрый отставник!..

Кисуля протянула ему толстый конверт. Петр Никанорович заглянул в конверт, упиханный долларами, и спросил:

- Сколько?

- Как договаривались, - Кисуля нервничала.

- Держи, - швейцар передал ей пачку советских денег.

- Двигатель выключи, дышать нечем.

- Не учи, - Петр Никанорович цепко оглядел стоянку, выход из бассейна и высокие густые кусты у ограды. Но двигатель не выключил.

Кисуля положила пачку денег на колени и стала их пересчитывать.

- Совсем спятила? - зашипел швейцар. - Нашла время?..

- В прошлый раз два стольника не доложил, старая сволочь, и сейчас хочешь напарить? - Огрызнулась Кисуля.

И в эту секунду с двух сторон распахнулись передние дверцы «Москвича» и голос Толи Кудрявцева произнес:

- Сидеть! Не двигаться!

Кто мог подумать, что старик такой прыткий? Видать, вспомнил свою лихую военную молодость…

В мгновение ока Петр Никанорович выбросил на асфальт конверт с долларами и рванул машину вперед. Толя - с левой стороны машины, а Михаил Михайлович - с правой полетели кувырком. Так он их саданул своим «Москвичем»!

Но тут же из кустов вылетела спрятанная там черная оперативная «Волга». За рулем сидел Женя. Он направил «Волгу» наперерез «Москвичу» и подставил себя под страшный удар…