Салман Рушди - Ярость

Через четыре часа в комнату победным шагом прошествовал командующий Акаж. К этому моменту Соланка лишился всякого присутствия духа. Акажа сопровождали два молодых фримена, слишком низкого чина, чтобы носить костюмы Кукольных Королей, а также оператор с телевизионной камерой, звукорежиссер с мохнатым микрофоном и — сердце Соланки замерло от волнения — женщина в камуфляже, чье лицо скрывалось под маской Замин Рейкской, имитацией ее собственного лица.

— Это тело, — приветствовал ее, устремившись к свету, Соланка, — я узнаю из тысячи.

Его ждал, однако, далеко не теплый прием.

— Зачем ты здесь?! — взорвалась Нила, но тут же взяла себя в руки. — Прошу прощения, командующий, приношу свои извинения, — обратилась она к Бабуру, который не имел уже ничего общего с удрученным и сконфуженным парнем, запомнившимся Соланке по Вашингтон-сквер. Теперь Бабур изъяснялся резким, не терпящим возражений тоном.

Маска диктует свою волю актеру, она играет, вспомнил Соланка. Командующий Акаж, могучий человек-гора стал большой рыбой в мелком пруду и безупречно вжился в свою роль. Хотя и не настолько могучий, заметил Соланка, чтобы не испытывать на себе «эффекта Нилы». Бабур передвигался широкой стремительной походкой, но примерно через каждые десять шагов его ноги путались в складках длиннополой одежды, и он неловко дергал головой. Зайдя в узилище Соланки, Бабур с ходу налетел на стол и сшиб оба стула. И это притом что лицо Нилы скрывалось под маской! Она никогда не обманывала самых смелых ожиданий профессора. А вот он ее разочаровал. Посмотрим, сможет ли удивить.

Бабур уже освоился с царственным «мы».

— Мы, естественно, хорошо тебя знаем, — заявил он без преамбул. — Кто ж сегодня не знает создателя Кукольных Королей? Несомненно, у тебя были серьезные причины, чтобы пожаловать к нам. — Тут Бабур обернулся к Ниле Махендре. А он не дурак, подумал Соланка, и уже наверняка все понял. — Я вот ломаю голову, что нам с тобой теперь делать? Сестра Замин? У тебя есть соображения?

Нила пожала плечами.

— Отправьте его домой, — произнесла она будничным, безразличным тоном, больно задевшим Соланку. — Какой от него прок?

Бабур рассмеялся:

— Вот сестра говорит, что от вас никакой пользы, профессор-сахиб. Это правда? Прекрасно! Так, может, просто выкинем вас на помойку, и дело с концом, а?

Соланка стал сбивчиво излагать заранее обдуманные аргументы:

— Я проделал неблизкий путь, чтобы обратиться к вам с предложением. Позвольте мне быть вашим посредником в переговорах. Полагаю, излишне объяснять, как прочно вы связаны с моим последним проектом. Мы предоставим вам доступ к глобальной аудитории, поможем завладеть сердцами и умами. Вы в этом крайне нуждаетесь. Туристический бизнес в вашей стране вымер, как ваша легендарная птичка хурго. Если вы потеряете рынки сбыта за рубежом и лишитесь поддержки властей крупнейших регионов, ваша страна обанкротится через несколько недель, максимум месяцев. Вы должны убедить людей, что ваше дело правое, что вы боретесь за демократические принципы, а не против них. За конституцию Голбасто, я хочу сказать. Вам стоит поскорей придать вашей маске человеческое выражение. Позвольте нам с Нилой и моей нью-йоркской команде помочь вам в этом. На добровольных началах, естественно. Считайте это нашей бонусной промоакцией в пользу освободительного движения. — Вот как далеко я готов зайти ради любви к тебе, мысленно обратился Соланка к Ниле. Важное для тебя, важно и для меня. Прости меня, и я стану твоим слугой, готовым исполнить любое желание.

Командующий Акаж отмахнулся от его предложения:

— Ситуация изменилась. Наши противники — самые настоящие плохие парни, и весьма многочисленные, — не готовы идти на уступки, так что нам приходится занимать все более жесткую позицию.

Соланка не вполне понял, о чем речь.

— Хватит миндальничать! Мы требуем всей полноты власти, — продолжал Бабур. — Больше никаких расшаркиваний и реверансов. Все, что нужно Филбистану, это чтобы у власти встал реальный парень. Не так ли, сестра?

Нила ничего не ответила.

— Сестра? — повторил Бабур, повернувшись к ней и повысив голос.

Нила потупилась и еле слышно произнесла:

— Да.

Бабур кивнул.

— Пришло время дисциплины, — продолжал он. — Если мы говорим, что Луна — это головка сыра, что ты на это ответишь, сестра?

— Головка сыра, — прошелестела Нила.

— А если мы скажем, что Земля плоская, какой она будет?