Андрей Мелехов - Analyste

— Привет подонкам! — сначала, как всегда, излишне фамильярно, поприветствовал публику легендарный комик. — Несказанно рад снова увидеть ваши отвратительные рыла после гастролей в Богадельне!

Публика с энтузиазмом проигнорировала невежливое обращение. Демоны, вурдалаки и просто подонки громко засвистели.

— Угадайте, какой я ангел! — крикнул Бенни.

После недолгой озадаченной паузы послышались самые различные выкрики с мест: «Белый!», «Черный!», «Пьяный!», «Симпатичный!» (от одной из дам) и даже «Сволочь ты, а не ангел!» Бенни, опять картинно держа ладонь у совсем слезшего набок шлема, одинаково добродушно выслушал все мнения, медленно кивая пьяной головой. В конце концов он сделал паузу, давясь смехом, как будто не в силах удержаться от собственной шутки, и выдал:

— Я не белый, не черный и не сволочь! Я — ангел насильственной смерти. Я — ужас Господний! Я — убийца миров!

Пьяно произнеся этот нелепый набор высокопарных самовосхвалений, Бенни сделал страшное лицо и показал всем розовый пухлый кулак. Публика прыснула: в гробу они видали таких ангелов смерти! Единственными, кто прореагировал на угрожающий жест, были ишак и карлик, одинаково шарахнувшиеся от «ангела смерти» в комичном преувеличенном ужасе.

Видя всеобщее непочтение к своей персоне, «ангел смерти» опять поправил перевязь, выдернул меч, оказавшийся огромным кухонным ножом и, налившись инсультным пурпуром, дико заорал:

— К бою!

При этом кличе ишак бодро встал на задние ноги, а карлик взялся за древко знамени обеими руками, как будто это оружие, готовое к немедленному применению. Как оказалось, именно это и имелось в виду. Когда Бенни, с надрывом и почему-то по-русски, заорал «Давай!», карлик натужно взмахнул вдруг ставшим столбообразным древком и, смешно подпрыгнув, треснул им по сцене. В огнях вмиг взорвавшейся пиротехники и клубах дыма сцена распалась на две части, поглотив и Бенни, стоящего в позе «смирно» с приложенной, на манер капитана тонущего корабля, к шлему пухлой ладонью, и истошно закричавшего ишака, и карлика с отнюдь не карликовым членом. Наступила некоторая пауза, в течение которой демоны, вампиры, шлюхи и прочие подонки пытались понять, закончился ли на этом номер и надо ли уже хлопать.

Но из черной дыры разломанной сцены вдруг появился неясный свет. Публика затаила дыхание. Сначала, подрагивая всей своей нежной мыльной оболочкой, из преисподней выплыл здоровенный пузырь. Судя по миниатюрным материкам грязи на его поверхности, на которых можно было различить города, горы и даже маленьких Левиафана и Бехемота, это был Ад в миниатюре. Вслед за мыльным пузырем из недр сцены появилась и огромная водяная капля с торчащим из нее мраморным айсбергом-горой. Сквозь толщу дрожащей капли мелькали испуганные глаза трех китов, вросших своими боками в мраморный материк. Обе планетообразные несуразицы повисли во внезапно наступившей кромешной темноте. Даже самому тупому вурдалаку стало ясно, что они держатся на честном слове и милости Божьей. В гробовой тишине кто-то из числа нечисти испуганно заскулил. На него зарычали и зашикали. Тот заткнулся. Из дыры сцены опять, воспарив, появился Бенни, державший в руках какой-то сверток. Заняв позицию между Адом и Раем, он подмигнул залу и сдернул покрывало со свертка. Под куском черного бархата оказалась миниатюрная копия уже известного Ковчега. К Бенни подлетел и карлик. Бенни спросил того:

— Ну, как ты думаешь: рванет?

— Конечно, рванет! — с готовностью ответил бесшабашный уродец.

— А вы, подонки, как думаете: рванет? — обратился Бенни теперь уже к почтеннейшей публике.

— А что это такое, мистер? — послышался осторожный сиплый голос грешника, в котором Аналитик узнал бывшего президента Американских Штатов. Президент был в несколько полуразложившемся виде и в компании грудастой бабищи в маске. Когда-то именно он отдал приказ о ядерных бомбардировках, чем и заработал себе путевку в Геенну. Судя по этому результату его прижизненных игр с оружием массового поражения, можно было сказать, что его осторожность была вполне оправданной.

— А это, дядя, бомба! — с радостью ответил Бенни. — Хочешь, рванем?

— Нет, не хочу! — испуганно ответил «дядя», который давно перековался и стал заядлым пацифистом.

Из зала послышались отклики самого противоположного толка: от «Давай, бабахнем!» и «Жги Богадельню!» до «Хватит, набомбились!» и «Штыки в землю!» Бенни с ужимками висел между двумя мирами и выслушивал комментарии. Наконец — он объявил: