Ирина Лобановская - Жена из России

Пока Бертил остановился, раздумывая, к ним подошла неважно одетая женщина средних лет, настороженно поглядывающая по сторонам. Она сразу вычислила иностранца по одежде и манерам.

Ну, чего этой тетке от нас нужно? — раздосадованно подумала Маша. Тоже какие-то продажи-перепродажи?.. Похоже, уже вся Москва занята одной торговлей… И кроме продавцов и покупателей здесь больше никто не живет. Все жители разделились только на две основные категории. Остальные просто лишние.

— Вам не нужны билеты в Большой театр? На завтра? "Лебединое озеро"… Я дешево отдам…

Маня подозрительно осмотрела тетку: по виду заурядная обманщица. В Большом Маша не была очень давно: то нет времени, то денег. Да и идти не с кем. Закалюкин вместе с добрым эльфиком безвозвратно растворились в таком теперь далеком прошлом, других подруг у Маши, как известно, не завелось, а Вовка… Он осторожный пацанчик и вряд ли рискнет пойти с Маней в театр… Это афиша. Мало ли кого можно случайно встретить в Большом… А там жена, дочка с диким именем Беатриче, скандалы… И не имеет никакого значения, что они вроде бы давно не живут вместе. Жена всегда все равно остается женой. Вполне разумная и выверенная жизнью истина.

Маша вспомнила о Вовке и торопливо глянула на часы: уже начинало темнеть. Пятый час… Вряд ли он еще ждет ее звонка… Наверное, поехал домой… Один… И никто его не ждал на вокзале под холодным ветром…

Тетка в потрепанном пальто терпеливо топталась на месте, заискивающе и жалко заглядывая Маше в лицо. Бертил, услышав слово "Большой", тоже с интересом и нетерпением посмотрел на Машу, ожидая ее перевода. Можно было бы догадаться и так, ведь не совсем тупой…

— Ты хочешь в театр, Берт? — нехотя спросила Маня.

Вовка, что ты там делаешь?.. А что сейчас делает с их жизнью она, Маша?..

— Балет завтра вечером.

Швед странно замялся. Почему? — снова удивилась Маша. Иностранцы ведь обожают шастать в Большой через день… И догадалась…

— Это не очень дорого…

— Если тебе хочется, Мари… — деликатно произнес настоящий джентльмен, старающийся не уронить себя в любой ситуации.

Ничего я не хочу, подумала Маша. И Большой мне по фигу… Мне нужен… Нет! Это невозможно!.. Не сдавайся, Манька! Держись! Тебе надо быть очень твердой и даже жестокой к тому, кто стал таким нужным. И к себе тоже. Иначе нельзя.

— Спасибо, мы, к сожалению, не сможем, — сказала она тетке и остро пожалела ее, увидев в глазах настоящую боль от отказа. — Да вы обязательно продадите эти билеты, здесь ведь полно иностранцев!

Тетка кивнула и поплелась в сторону Манежа.

Маша с горечью посмотрела ей вслед и повернулась к веселому, по-прежнему безмятежному жениху.

— Куда мы все-таки направляемся? — резче, чем собиралась, опять спросила Маня. — Ты поедешь к себе или ко мне? Мы весь день не ели. Я предлагаю навестить мою маму, кстати, я вас познакомлю. Она прекрасно готовит и вкусно нас накормит. Оттуда позвоним Татьяне.

Бертил радостно согласился. Похоже, он ждал именно этого предложения.

Инна Иванна встретила их очень настороженно, но вполне вежливо. Зато Антошка явно обрадовался, тотчас слетел по лестнице вниз и принялся с откровенным любопытством, без всякого почтения, чуть ли не в упор разглядывать гостя. Совершенно невоспитанный некультурный ребенок!.. Да еще издержки переходного возраста.

Маша сделала сыну большие глаза.

— Антон, пойди помоги бабушке накрыть на стол! Берт, раздевайся и устраивайся, где тебе удобно. Руки можно вымыть вон там. Я сейчас принесу чистое полотенце.

Бертил с интересом осматривал квартиру: она действительно была необычна и занятна для всех, кто ни приходил, своей двухэтажностью.

— Это прекрасная квартира, Мари! — заключил швед, усаживаясь в кресло. — Ты ее собираешься продавать?

— Нет, это мамина, у меня есть своя, на Университетском проспекте, доставшаяся мне от бабушки, куда ты мне писал, — объяснила Маша. — Ты потом увидишь… Это гусь!

Несмотря на свое крайне агрессивное отношение и почти полное неприятие жениха дочери, Инна Иванна приготовилась к его визиту наилучшим образом: гусь с яблоками был коронным блюдом бабушки, а теперь Инны. Маня, совершенно не умевшая и не любившая готовить, всегда втайне восхищалась умением матери творить возле плиты чудеса. А главное — ее искренней любовью к кухне, которая ей, кажется, никогда не надоедала.

Антон поставил на стол бутылку коньяка и начал с удовольствием болтать со шведом, тренируя свой английский. Не решившись изменить семейной традиции и по настоянию Инны Иванны, Маша отдала сына в спецшколу, где он, в отличие от Мани, неплохо прижился.