Олег Рой - Вдали от рая

Ночью Вера услышала зов. Он пришел в ее сон, заставив заворочаться и открыть глаза, и первое время она не понимала, что происходит: ей показалось, что сон продолжается. Но эта ночная, слегка освещенная фонарями за окнами комната – точно такая же, как перед сном. Рядом похрапывает Виктор. Все совсем так, как было…

И все – совсем не так.

Зов вторгся в нее. Он пронимал ее до самой глубины, он влез в каждую ее клеточку. Он властно требовал, чтобы Вера встала и – да, вот сейчас, немедленно! – отправилась к отцу.

Вера вздохнула. Повернулась на бок, подложила ладонь под голову. «Это глупости! – сказала она себе. – Чего ради я должна среди ночи мчаться к отцу? Да я вообще не хочу с ним видеться! У меня теперь совершенно другая жизнь, все колдовские наваждения остались в прошлом… Пусть он играет в эти игры, если ему так хочется! Но помогать ему я больше не стану! Никогда!»

Но чем горячее она себя в этом уверяла, тем настойчивее отдавался во всем ее теле пришедший издалека зов. Требовательный до болезненности… Да, точно, это папина работа. Наверняка во время сеансов гипноза – или другими, оккультными средствами – он вложил ей в подсознание какие-то установки, посредством которых может теперь на нее влиять. Подступала паника. Да, это следовало предвидеть. Легко сделать вид, что отца не существует, что уйти от него – значит избавиться от него навсегда… Но разве такой человек, как он, способен безропотно расстаться со своим имуществом? Он даже кольцо с жемчужиной не уничтожил – пожалел. А утратить человеческое, беззаветно преданное ему существо – ведь это потеря покрупней колечка!

Удерживать себя в постели рядом с Виктором становилось все труднее и труднее, однако пока еще Вера была способна сопротивляться. Она нагнетала в себе возмущение против того, кто так долго – слишком долго! – распоряжался ею, превратив в пассивное орудие своих замыслов. Она пыталась заглушить зов подсознания, взывая к логике:

«Куда я пойду? Куда и зачем? А главное, к кому? Тут, совсем близко от меня, лежит главный человек в моей жизни. Я нужна ему…»

«А действительно ли ты ему нужна?» – вопросил голос, принадлежащий, к сожалению, не отцу, а ей самой. И подыскивать возражения этому, собственному голосу было куда мучительнее.

Дела у Виктора шли все лучше и лучше. Но по мере того, как он возвращал себе утраченное в период воздействия порчи, отношения между ним и Верой становились все хуже и хуже. Нет, они не ссорились – впрямую не ссорились. Однако все чаще после занятий любовью (таких же страстных и приносящих такое же шальное удовольствие, как в первый раз) Виктор становился беспричинно раздражителен. Порой Вера искоса ловила на себе его недоверчиво-оценивающий взгляд. Как будто Виктор постоянно себя спрашивал: «Надолго ли вошла в мою жизнь эта ведьма? С какой целью? Не опасно ли ей доверять?»

«Погоди!» – досадливо бросила Вера тому зову, который по-прежнему принуждал ее подняться. Ей требовалось додумать свои тягостные мысли до конца. А потом… потом она решит, нужна ли она Виктору. И если не нужна – уйдет сама. Потому что в таком случае ничто ее здесь не удержит…

Допустим, она останется. Даже наверняка – останется. Проще простого: всего лишь разбудить сейчас Виктора, попросить запереть ее, связать веревками, предстать перед ним слабой, нуждающейся в помощи… А что дальше? Просидеть обвязанной веревками всю жизнь? Да-да, именно всю, до самой смерти, поскольку ее преследователь – вечен. Используя свой метод, он будет свеж и силен, когда она превратится в старуху. Седую, безобразную, безумную старуху… Нет, пожалуй, она сойдет с ума раньше, чем поседеет. И Виктору придется ухаживать за двумя психически больными сразу, за братом и за ней… Спрашивается: кто это выдержит? И разве посмеет она подвергать такому испытанию мужчину, которого любит?

Веру сотрясали беззвучные рыдания, но полноценно расплакаться она не могла. Слезы испарялись, точно соприкасаясь с раскаленным железом, которое выжигало внутри что-то очень нежное и очень важное.

Разве для женщины с таким «наследством», как у нее, возможна счастливая семья, возможна любовь? Оставь надежду! Ей не следовало предпринимать попыток сблизиться с Виктором. То, что она приехала к нему, пытаясь спасти его от порчи, было ошибкой: как показала практика, он отлично справился сам. Надо было убедиться в этом издалека – и не мешать его счастью. Да, конечно, он счел одним из признаков счастья – ее… Но это не так. Вера лет с пятнадцати знала, что она красива и сексуально притягательна – об этом говорили восхищенные мужские взгляды. Однако что проку во внешней привлекательности, если под этой оболочкой скрывается осиное гнездо?