Михаил Берг - The bad еврей

В любом случае пропасть с голоду ему не грозит. Вообще пропасть в довольно-таки социалистической Америке надо еще умудриться, а пропасть политическому беженцу просто невозможно. Особенно если ему исполнилось заветные 62, и ему сразу будут платить приличное пособие, обеспечат жильем и медицинской страховкой, о чем многие коренные американцы, надо сказать, только мечтают. В принципе это такой редуцированный вид коммунизма с человеческим лицом в виде социальных работников, которые будут за тебя готовить и убирать квартиру, возить тебя к врачам, вытирать тебе жопу, заполнять вместе с тобой многочисленные анкеты, короче делать твою жизнь более приемлемой. А если 62-х еще нет, русско-еврейские доктора за полгода сделают из тебя психа, тем более что культурный шок и депрессия разной глубины и формы тебе обеспечена твоим статусом эмигранта в языковом аквариуме; и ты получишь почти то же самое, только по другой статье.

Короче, есть за что благодарить, надо только понять – кого? И здесь тебе поможет местное телевидение на русском языке, а также те, кто приехали сюда раньше тебя. Они все как один - еврейские патриоты, даже если не сменили русские имена на соответствующие еврейские транскрипции, они жгуче болеют за святую борьбу Израиля против мерзких арабов, у которых просто нет ничего человеческого. И рады, что сильная Америка (как это было при Буше-младшем, эх, где эти времена!) не бросает евреев в этой справедливой войне. Об этом с утра да вечера говорят с экрана русские журналисты из Израиля и Америки, рассказывая и показывая эту, увы, вечную борьбу добра со злом. И кто есть кто, такой вопрос даже не возникает.

Да, русское телевидение в Америке это еще та, надо сказать, кантовская вещица. Не то, что путинско-медведевское, даже советское телевидение - отдыхает. То есть если добро, то сияющее как ангельские крылья с чем-то белым без причуд, а если зло – то чернее театрального бархата, обосранного козами по подолу. Иначе говоря, бой с тенью. При показе противной стороны ни одного более-менее человеческого образа араба как живого существа, одни хмурые, злые и нервные террористы, ракеты-касамы, черные повязки на лицах, зеленые на голове, изможденные истеричные арабские тетки, гадкие и грязные мальчишки, кидающие сначала камни в израильских полицейских, пока не переходят к гранатам и бомбам шахидов.

То есть полный и кромешный мрак и прореха на человечестве, а не нация, с которой борются высокие, как дядя Степа, и трогательные в своей обыкновенности люди с такими понятными человеческими заботами. И в кадре тесно от обилия симпатичных и даже немного наивных лиц замечательных израильских солдат, здесь же озабоченные физиономии патриотически-строгих израильских репортеров и почти всегда милые мордашки израильских детей, прячущихся в бомбоубежищах Сдерота, когда очередная, сделанная из водосточной трубы ракета мерзких боевиков из ХАМАСа омрачит мирное еврейское небо. То есть на уровне картинки и комментария вопросов о безумии и бесчеловечности врагов благословенного и жаждущего мира Израиля не возникает. Зло и добро одинаково добротны и узнаваемы, они скроены из одного куска материи под названием иллюзия, только на одну сторону идет лицевая часть, а на вторую – оборотная.

Вообще-то никакого ноу-хау. Советские черно-белые «Хроники дня», где уже тревожная музыка и мрачный ударный первый кадр давали советскому зрителю, получающему порцию политвоспитания перед вожделенным кинофильмом, понять, что он сейчас переступит невидимую границу между сверкающими всеми колхозными красками бодрыми ежедневными заботами тружеников полей и беспросветной тьмой, окружающей каждый неверный шаг рабочего человека в беспощадном мире капитала.

Этих ребят, я о большинстве израильских и американских русскоязычных журналистов и комментаторов, учили, очевидно, еще в нашем совке, или они уже там, на месте, учились у тех, кто впаривал нам идеи о самом справедливом в мире государстве этих святых новой эпохи - рабочих и крестьян. А может, это идея пропаганды сама обладает формой, которая штампует пропагандистов без различения того, что, собственно говоря, пропагандируется? Хотя достижения современной рекламы вроде бы развивают более тонкий язык продажи ненужного, превращая его в остро необходимое? Но это ненужное, типа мыла красной линии для нежного влагалища, а вот если продается нужное и требуемое, типа самообмана, может, тонкость здесь ни к чему?