Ярослав Астахов - Как люди

– Мне очень страшно, – произнесла Слава тихим и словно бы равнодушным, каким-то обескровленным голосом.

– Мне тоже, – отозвался Брав, нащупывая ее руку. – Но я в этот страх – не верю. Я славянин и я полагаюсь на разум – не на эмоции. А он мне говорит – это братья.

– Братья по разуму! – вдруг закричал Брав, решительно направляясь вперед и увлекая за собой Славу. – Во имя добра, свободы и любви заключаю с вами союз, как с представителями цивилизации, которая уже сумела… Я верую в светлый разум! Я не боюсь! Ничто не остановит стремления человечества…

Вдруг новая звезда просияла в небе невероятно ярко. Затем нарисовала резкий вираж, оставив перед глазами людей фосфен. Пригасла и зависла на черном небе меж чечевицеобразным кораблем и человеческими фигурками, так что теперь они отбрасывали двойную тень.

Тонкий свист, холодный, ультразвуковой и почти неслышимый, прошил нервы. Одновременно с ним прочертила небо от корабля-чечевицы к диску трассирующая нить.

– Они стреляют друг в друга, – все тем же тихим, невыразительным голосом обрекаемого на смерть прошептала Слава.

– Да что ты! Представители высшего разума давно изжили междоусобные конфликты. То, что мы видим, это всего лишь обмен сигналами. Главный корабль сообщает одной из лодочек, что мы – люди – наконец-то готовы вступить в контакт!

Внезапно в ореоле неонового сияния перед людьми появилась ящерица, стоящая на двух лапах и ростом приблизительно в полтора раза выше, чем стройный Брав. Она раскрыла узкую пасть, показывая два ряда шипообразных ровных зубов… и вдруг заговорила на идеальном болгарском:

– Союз республик вселенной приветствует передовых представителей землян! Мы ждали вас так давно, дорогие наши младшие братья. Мы только не хотели понуждать вас, потому что нам дорог, именно, ваш свободный выбор.

– Я это знал! – с волнением произнес Бравлин. Он видел, что шевеления пасти существа не совпадают с ритмом произносимых слов. Но не было ему до этого дела, потому что сами эти слова – долгожданная речь контакта – пьянили и согревали душу.

– Мы верим, что сегодня великий день, – продолжала ящерица. – Уже попытка приблизиться к нашему кораблю выражает стремление вступить в галактическое сообщество и сделаться одними из нас. И только это свободное волеизъявление и дает нам право приобщить вашу цивилизацию к захватывающему проекту, который преобразовывает весь космос. Цивилизация, становящаяся его участником, обязана решиться совершить смелый шаг. Преодоление варварства невозможно без добровольного отказа от психологической самозакрытости. Чувство и мысль каждого разумного существа вселенной должны стать достоянием всех ее разумных существ. Ведь это несправедливо, что у одних из нас больше мыслей и чувств, а у других меньше. Но мы располагаем аппаратурой, которая может сделать сознание каждого из вас открытым транслятором и приемником. Наш нейрошлем позволит вам окунуться в бескрайний, захватывающий океан. И он же зафиксирует импульс вашего искреннего желания остаться в нем навсегда. Не нужно ничего стыдиться или бояться. Вам будут помогать опытные, деликатнейшие учителя. Привилегии, которые вы получите в случае…

Вдруг ящерица согнулась напополам, и у нее пошел изо рта, вместо слов, огонь. Затем огонь охватил и чешуйчатую шкуру ее… и вот – наростчатый угловатый скелет остов упал, плавящийся, к ногам Бравлина.

Отпрыгнувшие невольно люди заметили невдалеке еще двух чудовищ, подобных видом сожженному. Передние конечности одного из них сжимали прозрачную и коленчатую, пульсирующую зеленоватым свеченьем хищных изгибов трубку.

Внезапно ящерица развернула ее на Славу – и во мгновение ока та превратилась в пепел, опавший хлопьями… По-видимому, человеческая плоть была куда меньше устойчива к действию боевого луча пришельцев, нежели их собственные тела.

Сознание у Бравлина помутилось. Ему казалось, что это не наяву, что он видит страшный сон… Затем какая-то бардовая волна подхватила и понесла… он стал – месть. Простая и непосредственная цепь действий без всякой мысли. И даже и без мыслей о мести.

Рука его извлекла из кармана нож с откидывающимся лезвием и палец нажал на кнопку. А ноги в это время несли вперед, и он видел, что цель его – горло ящерицы – все ближе, и в следующее мгновение сделается досягаемо для удара. И черный железный смех зачинался уже в груди…

Да только не успел выплеснуться. Испепеляющий луч, ударивший из оружия второго чудовища, погасил Бравлина. Подобно тому, как волну огня может погасить такой же огонь, пущенный волной встреч.