Джон Апдайк - Деревни

Оуэн отвел глаза. Излишне пристальный взгляд мог бы оскорбить Уэйнтропов — те по очереди подходят полюбоваться младенцем и послать ему воздушный поцелуй. Первозданная нордическая красота этой женщины заставила учащенно забиться мужское сердце. Несмотря на преклонные годы, Оуэн готов был припасть к ее ногам и застыть в языческом ей поклонении — на христианском клочке земной территории, именуемой Хаскеллз-Кроссинг.

«Кто хочет быть следующим?» — спросила Филлис, еще когда они сидели у Слейдов на террасе, спросила чуть раньше, чем Оуэн мог бы ответить. Сейчас он все больше и больше ездил: их «Программное обеспечение Э — О» боролось за место на рынке, а компьютерный бизнес постепенно перемещался на Запад.

В 1968 году Оуэн отправился на компьютерную конференцию в Сан-Франциско. Бывший специалист по радарам, некий Дуглас Энгельбарт, продемонстрировал там ручное устройство — «индикатор позиции по осям», позже оно было названо «мышью». Во время 90-минутной лекции Энгельбарт с помощью компьютера, находящегося на расстоянии двадцати пяти миль, показал, как можно отдавать команды без помощи текста — выбирая из разных окон на экране монитора нужное. Оуэн понял: это и есть компьютерные устройства будущего. По возвращении он попытался интегрировать в «Э — О» принцип со световой ручкой, которой пользовались дизайнеры для ввода изображений в компьютер. Но указать на отдельные пиксели было в те времена еще невозможно — линейная развертка изображения требовала слишком больших вычислительных мощностей, так что он застрял с версией «Диджит-Айз 2,2», которая позволяла бы управлять позицией курсора с помощью перемещения световой ручки прямо по экрану. Увеличение или вращение наброска векторного рисунка все еще нуждалось в большом количестве текстовых команд. Скорость и точность графики была потрясающей, но метод был все еще привязан к использованию числобуквенного языка — что было очень громоздко и неудобно.

В 1974 году в исследовательском центре «Пало-Альто», принадлежавшем корпорации «Ксерокс», — она начала тогда спонсировать исследования продуктов, ориентированных на массовый рынок, а не на военных или корпорации, — Оуэн увидел первый настоящий графический интерфейс. Его сердце замерло — интерфейс с иконками, которыми можно манипулировать при помощи мыши, и схематическим изображением обычного рабочего стола делегировал все технические команды скрытой программе. Пользователь двигал экранным индикатором посредством мыши и таким образом перетягивал и переставлял иконки или блоки выделенного текста. Время интерфейсов с командной строкой подошло к концу. Резкий прирост мощности чипов позволил предоставить каждому пикселю на экране монитора собственный адрес — перемещаемые простым движением руки координаты. Каждое такое действие поднимало скрытую от глаз бурю вычислений; каждый пиксель двигался вместе с другими точками иконки или блока текста. Изобретателем всего этого был ученый по имени Алан Кэй. Он почерпнул идею, наблюдая, как школьники писали программы на придуманном Сеймуром Папертом языке лого. Команды выражались в объектах и движениях — язык называли «черепашьей графикой». Дети проторили путь. И с тех пор именно у молодых возникала интуитивная связь с этой великолепной игрушкой — мозгом в коробке, мозгом, никак не связанным с бренным телом из плоти и крови. Оуэн был уже не молод. Он был тогда на берегу другого океана, среди прибрежных скал и пальм, среди приземистых, с защитой от землетрясений, стеклянных исследовательских центров и пыленепроницаемых центров сборки микроэлектроники. Оттуда ему хорошо представлялось странное будущее — мир, в котором компьютеры станут таким же массовым продуктом, как и печатные машинки. И вся их элегантная математика, ранее епархия инженеров-электронщиков и ученых-логиков, будет скрыта внутри почти игрушечного вида устройств — к которым привыкнут, как к книжкам комиксов. В МТИ и перед мониторами ракетного центра в Турции, в «Ай-би-эм» в Нью-Йорке и в гараже на задах покрытого заклепками домика, который они с Филлис снимали в их первый год в Миддл-Фоллс, — везде Оуэн чувствовал себя на острие революции, на гребне новой технологической волны. «Э — О» пока еще могла продолжать эксплуатировать все увеличивающееся количество директоров предприятий, ничего не знающих о компьютерах, кроме того, что они нужны современному бизнесу и что им нужны программы, которые смогут заменить в работе многих сотрудников. Но Оуэн и Эд были сродни фермерам, в спешке обрабатывающим поля, прежде чем поднимающиеся воды нового водохранилища затопят их. Вскоре любой мальчишка-программист сможет создать простенькую операционную систему, тем более что появление удобной для легкой модификации системы «Юникс», которую лаборатории Белла забрали себе после банкротства одной компании и раздали университетам по номинальной цене, еще сильнее демократизировало тайное до сей поры ремесло. Так что Оуэну все больше приходилось мыслить в категориях нишевых, специальных проектов, думать о клиентах из Европы и случайных заработках.