Иван Гаврилов - Шебеко

— Все же на «лесхоз» поступил?

— Конечно, а что?

— Ну и дурак! Зазря не послушался меня… Человеком бы стал. Послушай, что я тебе скажу…

И студент с хитроватыми глазами вновь принялся выкладывать ему, естественно, в розовом свете, о профессии инженера-механика. Он оперировал высокими словами «долг», «отечество», которому якобы таланты нужны именно в сфере машин и механизмов. В придачу подчеркнул, что его отец тоже всю жизнь мечтал стать механиком, да, видишь ли, ему помешала послевоенная разруха. Впоследствии Коля выяснил, что его отец трудится лишь в качестве тракториста, куда попал за неимением больших способностей, но пока с большой охотой прислушивался к дьявольским мыслям новоявленного товарища…

А паренек требовал:

— Иди сейчас же в деканат. Попроси хорошенько, пусть переведут на наш факультет. Человеком будешь…

«Ежик» ушел, словно испарился, а Колю вновь стали грызть сомнения. Может, он и в самом деле был неправ, избрав лесохозяйственный факультет? Так ли хорошо в деревне? В дождь — грязь, а в сухую погоду — безбрежная пыль… И он, поддавшись на уговоры незнакомого хлопца, устремился в деканат механического факультета.

На втором этаже главного корпуса института встретила его девушка, худая и до того высокая, что нельзя было без жалости на нее смотреть. Кажется, дунь немного и развалится дивчина… Глаза ее злые, недовольные. Коля ее сразу невзлюбил. Он заимел желание обойти ее, да деканат оказался пустым. Поневоле пришлось встать возле нее. Невысокий и загорелый, Коля в сравнении с незнакомкой выглядел малышом. Но он смело двинулся в атаку:

— Кто-либо в деканате есть?

— А кого вам надо?

— Кого-нибудь из начальства…

— Декана нет, а его заместитель тоже отсутствует… Все ушли по делам. Осталась одна я… Меня зовут Нина Владимировна. Я секретарша декана…

Колю несколько задело, что эта худощавая особа себя тоже причисляет к начальству, но свое недовольство не высказал, напротив, миролюбиво прибавил:

— Хочу с вами поговорить по душам…

— О чем?

— Понимаете, — Коля начал доверчиво, — мне не нравится моя специальность. Поэтому хочу перейти на ваш факультет…

— С какого вы факультета?

— С лесохозяйственного…

— Что же не нравится вам? Хороший факультет…

— Но ваш же лучше! Так мне ребята объяснили. — И, подумав, Коля прибавил — Я этого ранее не знал, иначе бы сразу к вам поступил…

— Но у нас уже полный набор. Больше некуда… Коля настойчиво «давил» на секретаршу, уговаривал, чтоб его перевели на механический факультет; доказывал, что профессия механика якобы ему полюбилась, особенно опосля разговоров со знакомыми людьми… Но Нина Владимировна на все его просьбы удачно выискивала веские ответы. Под конец она устало осведомилась, незаметно переходя на «ты«:

— Что же тебе на нравится в профессии лесовода? Коля посветлел. Вот она, наконец, решающая минутка. Словно Кутузов перед Бородинской битвой, он вытянулся во весь рост, оглядывая своего противника.

— Маленький я… Сил не хватит бегать по лесам да ловить лесонарушителей, — вполне серьезно выложил он заранее составленную причину.

Но худощавая секретарша не дрогнула даже после этих слов. Карие ее глаза стали еще строже.

— Сила нужна и для механика… Зазря на это сетуешь. К тому же ты еще молодой — подрастешь!

Со скрипом в сердце Коля подавил в себе желание сцепиться с секретаршей. Болван! Нет бы взять да зачислить его на желанный факультет. Так нет же, даже понимать не хочет. Хоть бы взяла его на заметку…

Тот вечер Коля провел в подавленном состоянии. Но, как водится с молодыми людьми, спустя некоторое время он вовсе позабыл о курьезном деле, особенно после разговора с Женей Сургановым. Тот легко обрисовал работу лесовода в выгодном свете, и получилось, что она — крайне интересная, в ней немало романтики, подлинного геройства. А под конец Женя не без умысла бросил:

— Здесь легче диссертацию защитить. Взять, скажем, какую-нибудь тему под названием «Роль муравья в лесном хозяйстве», описать его поведение от рождения и до гибели, и смотришь, тебе улыбнется приличная степень…

…И вот в аудитории, где в полную силу кипела лекция по химии, Коле с сожалением констатировал: нет, не подрос он еще в смысле характера, не закрепилась еще в нем устойчивость, с какой связывается скала с могучей горой. Словно автомат, он конспектировал лекцию. Вникать в смысл слов, предложений было некогда. Возбужденные мысли кидали его то к любимой Вале, в незабываемую ночь; то домой, к порогу отцовского дома… В первом семестре он отхватил «общагу», стипендию, и стало быть, обладал всеми материальными благами студента. В душе господствовала легкость, и думать об чем-либо решительно не хотелось.