Иван Гаврилов - Шебеко

На танцплощадке завихрилась пыль. Девчата нашли жестяную кружку, из ведра набрали воды и прыснули на пол. Пыль улеглась.

Пляски поднялись до высшей кондиции, до максимальной точки, парни неистово запрыгали; девчата, напротив, степенно, плавно закружились, показывая мастерство и искусство. Ими увлеклись, казалось, все… Здесь только и заметил Коля, что Ира исподтишка кидает на него быстрый и многообещающий взгляд. Не случайно, наверное, танцами она решила подивить всех. Согласно очереди поднялась и взяла быстрый, довольно удачный темп, лебедем проплыла по широкому кругу — плясать столь мастерски способна была лишь Праски-аппа 10 10 Уважительное обращение к старшим женщинам. , замужняя женщина из соседнего села Бакашево. Шелковое платье Ирины в такт пляски ходило ходуном, подчас обнажая белые полные колени. В глазах — веселые искры, а на щеках появился румянец. Она неожиданно застыла, затем воздушным шагом приблизилась к партнеру и звонкой птицей пропела куплет такмака:

Ее партнер, парень с длинной шеей, но довольно приятный на лицо, пропустил такмак, против обыкновения промолчав. Лишь рот расплылся в улыбке. Ирина, видно, в пляску вложила немалую энергию, поскольку задышала неровно, учащенно. И в сей миг Коле она показалась еще более привлекательной и необыкновенной. В нем мгновенно проснулось острое желание поговорить с ней. «Теперь вряд ли удастся С Андреем ведь гуляет. Ну и пусть! Пусть попробует встретиться с ним… Увидит, где раки зимуют!» Как только Ира примостилась на место, Коля устроился с ней рядом.

— Привет, Ирочка! — Хлопец с достоинством посмотрел на дивчину и руками оперся о скамейку.

— Здравствуй! — Миролюбиво моргают длинные ресницы дивчины.

— Как поживаешь?

— Хорошо… Что ты избегаешь нас? Можно было бы и сразу подойти ко мне…

«Слишком ты много воображаешь о себе… — отчужденно подумал Коля, вдыхая запах дешевых духов, исходящих от дивчины. — Настанет день, и ты сама будешь бегать за мной… А то, видишь ли, нашла? Какого-то охламона… Шустрая, как веник!» Но его карие, перемешанные со злобой глаза, все же с жадностью поглядывали на Ирину.

— Ты, говорят, уже стал умненьким студентом. Правда это или нет? — Ира стрельнула хлопца красивыми глазами.

— Студентом точно стал. А вот насчет умненького — это еще вилами написано по воде…

— Прекрасно! Хоть один мой знакомый будет инженером. А то все трактористы да шофера…

— Андрей же не тракторист, а электросварщик, — ядовито бросил Коля. — Разве ты забыла об этом?

— Невелика разница… А при чем тут, собственно, он? Ты что, ревнуешь?

— Было бы кого…

Ирина надулась. Она сосредоточенно, чересчур внимательно принялась следить за танцами. Щеки ее густо покраснели. Глаза, только что веселые и возбужденные, сделались злыми. Но она овладела собой: призывно захлопала в ладоши, поправила платье — и вот снова ее глаза излучают тепло.

Девушки в зале запели такмак — подобным образом проявлялась коллективная поддержка танцующим.

А Колю гложет неудовлетворенность собой, да и ревность, наверное, тоже. И под скрип этих волнообразных чувств он вдруг сказал:

— Сегодня придешь?

Ирина поняла его. Поняла, что место их встречи — возле высокой размашистой ивы напротив ее дома, вновь зовет ее. По телу прокатилось радостное чувство: неужели не забыл? Не загордился, как о том утверждает Андрей? А ведь она чуть было не поверила этому балагуру… Теперь — конец всему. Не бывать более раздвоению чувств. На ее лице засияла радость, учащенно забилось сердце. Но… как же быть с Андреем? Как пить дать появится он у заветной скамеечки под ивой — об том договорились еще вчера. Неприятно засосало под сердцем. Ну, что ж двум смертям не бывать, а одной не миновать…

— Обязательно буду, — тихо шепнули девичьи губы, и Ира бросила тревожный взгляд: верят ли ей? Отныне она в словах, как камень…

Коля осторожно, как ночной волк, встал и направился к ребятам, столпившимся подле дверей. Парни что-то шумно обсуждали. Оказалось, в районе уже вовсю гудит осенний призыв в армию. Среди парней, как всегда, главенствовал Гера Соловьев. Многое знал он об армии. Конечно, знал пока лишь по рассказам старших. Тем не менее он вел себя, как бывалый солдат: все у него получалось ловко, красиво — мечта!

— Не вешайте нос, хлопцы! Что делать: в жизни всем нужно пройти через армию, все испытать на собственном горбу! — сказал властным тоном Гера, видимо, завершая свой очередной рассказ. Затем его крупная и красиво подстриженная голова нежданно повернулась к рядом стоявшему парню — молодому, наверное, не более шестнадцати лет от роду, но рослому и здоровому на вид. — Правильно, Гена?