Иван Гаврилов - Шебеко

— Волейболом.

— Разряд?

— Второй…

— А еще каким?

— Лыжами!

— Разряд есть?

— Конечно есть! Пишите: тоже второй… Хитроватые глаза Коли невинно шевелят ресницами, и в округе витает ощущение, что малец выкладывает голую правду.

«Ну и поток, — все более удивляется третьекурсник, волей судьбы втиснутый в приемную комиссию факультета. — Сплошь и рядом спортсмены… Будет из кого составлять отборную спортивную команду…»

Студент поправил очки, поиграл ручкой и сказал:

— Хорошо, записал ваши данные… У вас все?

— Все!

Коля потряс волнение, как листву, пытаясь откинуть его в дремотные уголки души, и потихоньку взял путь к последнему барьеру — к двум высоким и солидным мужчинам, что, несомненно, представляли администрацию факультета. Коля в точности знал, что именно здесь и решается судьба абитуриента.

— Разрешите? — как неживой мурлычет Коля и сторожко садится на предложенный стул.

Представительный мужчина в отличнейшем костюме с любопытством смотрит на него. Не торопясь, словно ему некуда спешить, он поправляет очки, берет зачетную книжку претендента, и на белой коже его лица вырисовывается улыбка:

— Вы, я вижу, набрали великолепные баллы… Одиннадцать — это уже неплохо. Кстати, почему вы, молодой человек, решились к нам на факультет?

Коля встрепенулся. Понял он, что его оценки произвели неизгладимое впечатление на незнакомца. Значит, у него есть шансы на успех. И в голове мгновенно вспыхивают радостные костры: «Неужели попал в цель?» Малец ясно осознает, что от дальнейшего его поведения зависит многое, если не все:

— У меня дядя работает объездчиком… И по его словам, лесная романтика — это не пустая болтовня! Я вот вырос в лесном краю и дело понимаю так: лес нужен всем, во всех отраслях хозяйства. А раз он нужен, то в почете должны быть и его работники!

Последние слова Коли сильно кольнули сердце незнакомца. «Лес нужен всем. А значит, в почете должны быть и его работники…»— как в бреду повторил декан, мысленно прикидывая пройденный путь. Вот он всю жизнь пашет на берендеево царство, начиная с таксатора в далекой тайге и кончая деканом факультета. И еще ни разу не услышал, чтобы семнадцатилетний юнец просто, по-житейски понятно объяснил про лесную профессию. В глазах декана, похожих на синее-пресинее небо, блеснули слезы.

— Дорожите лесом… — как бы в пространство шевельнули его губы, а во властном голосе послышалась дрожь. — Его, несчастного, все норовят срубить… Причем, в невиданных объемах, масштабно, как весь наш двадцатый век. Но как бы без него жили люди? Задохнулись бы в собственном чаду…

Декан с любовью глянул на сидящего перед ним абитуриента. «Парень с виду неброский, деревенский, с грубыми чертами лица, но, как подсказывает опыт, именно из них и выходят верные служители леса…» И он сказал:

— Сразу после школы?

— Да! — был ответ.

— Отец ваш где работает?

— Плотником в колхозе. Сейчас, кажись, возводит свиноферму…

Сие сообщение у присутствующих вызвало улыбку. Сосед декана, доцент кафедры лесных культур, с удовольствием произнес:

— Наш человек, Эдуардович… Надо зачислить. — Доцент вывел какие-то каракули в блокноте, глубоко вздохнул и заерзал на стуле. А после прибавил — Думаю, будет из него толк…

Декан не заставил себя долго ждать. Миролюбивый его голос маслом пришелся Колиному сердцу:

— Зачислим мы вас в студенты… Только учтите: учитесь по-настоящему. Некоторые полагают, раз лес и бабочки, то здесь легко и просто, как дважды два Но здесь главенствуют науки, и серьезные науки, молодой человек. Зарубите это дело на носу!

Коля выскочил из аудитории на белом коне. «Во повезло! Раньше Раи попал в институт… Как узнает новость, лопнет от зависти…» Гонимый шальными мыслями и беспредельным ликованием души, малец взял путь к почте — получить перевод на тридцать рублей.

В округе торжествовала грустная осень. Рядом, в кустах, веселились незнакомые птицы. Вдруг одна из них испугалась, недовольно мотнула головой и, пустив в Колину сторону прощальный взгляд, легко вспорхнула прочь.

В Чеменево Коля попал к вечерне. Он задержался подле околицы, с чрезмерным удовольствием вдыхая сухой, надежный воздух родимого села. Хлопец приветливо подмигнул шатровому дому, окна которого сейчас показались маленькими и хрупкими в сравнении с городскими, а в душе поклонился двум высоким, мохнатым яблоням, по которым он когда-то лазил как мартышка…