Иван Гаврилов - Шебеко

"Привет, Таня! Мы с другом заехали далеко, поближе к горам великого Кавказа. И теперь не знаем, как выбраться отсюда. Если есть желание помочь нам, хотя бы духовно, то пошли нам телеграмму по следующему адресу…"

И далее следовал точный адрес. Но не станицы Красноармейской, а станицы Наурской, что блаженствует в Чечне.

— Так будет лучше! — весомо добавил Шебеко, еще раз пробежав глазами по томному посланию подруге. — Пока она получит телеграмму и пришлет обратную весточку, мы уже будем там, понял? Итак, вперед! Нас ждут седые вершины Кавказа!

Микола, старший брат Шебеко, перед отъездом хлопцев вновь организовал веселое застолье. Высокий худощавый мужчина юлой вертелся возле брата, то угощая его свежениной с собственного подворья, то вспоминая родимые края, далекие Бугры. В сей замечательный вечер, слегка припорошенный печалью, светлой грустью по чему-то прошедшему, невозвратному, Микола явственно ощутил, как легко проносятся вперед его годы, и седина, облаченная далекими воспоминаниями, уже властно захватывает не только тело, но и сердце. Если вдуматься, как мало отпущено человеку на Земле! Кажись, только успел встать во весь рост, только начал по-человечески жить, как тут же начинает отцветать золотая пора каждого из нас… И в такие грустные мгновенья Миколе хотелось забраться в глухомань, в самую чащобу и с болью в сердце окликнуть ее, эту проклятую судьбу, чтобы она сжалилась над ним, и над родными, наверное, тоже. Чтобы она хоть на несколько лет задержала наступающую старость, во всяком случае, отбросила ее за высокие синие горы, откуда ей уже трудно будет перелезть обратно…

— Хорошо, что ты окончил институт… — между тем говорит Микола и с любовью в сердце посматривает на брата. — Тебе тоже уже пора перебраться на юга… Отработаешь годика три по месту распределения и дуй сюда, в теплые края. Место тебе найдем, и неплохое! Вот бы батю еще вытянуть сюда… — мечтательно шепчут его бесцветные губы.

— Такой жадный, ни за что бы не оставил свой дом… Было бы где, а то в глуши, в поселке из шестнадцати домов. Слушай, а если сжечь ету проклятую хату? Чтобы он не держался за нее, как мужик за землю. Ведь точно тогда переберется, верно?

— Не переберется… — мирно лопочет Шебеко. — Потому что начнет строить новый дом. Характер его таков: чтобы было все свое, добротное и крепкое на века. У нас же во всем поселке никто не держит личный дом — все казенное, за счет государства. И причем их столько — завались! А батю туда все равно не загнать — не тот характер…

— Дурной у него характер! — бросает в пространство Микола. — Ну зачем ему, старичку, хозяйство? Взял бы да переехал сюда. Жить есть где, и пенсия в кармане. Катался бы как сыр в масле. А так сиди в глуши… Заболеешь — так никто не поможет. Несчастного фельдшера не найдешь…

— И все равно он никуда не поедет. — Шебеко потихонечку пьет местную горелку и уплетает себе за обе щечки.

Не отстает от него и Коля. В душе его блаженствует тепло. Мысли спят на ходу. И чудится хлопцу, что весь мир нынче состоит из сплошных праздников.

Заторможенные мысли вчерашних студентов, пожалуй, по-настоящему проснулись на подходе к станице Наурской. До сказочных гор седого Кавказа было еще далеко, но друзья уже наяву ощущали дыхание горных вершин, полет стремительного орла, что с поднебесных высот философски смотрит на мир. Казалось, еще чуть-чуть, и искатели приключений непременно натолкнутся на вооруженных до зубов абреков, на жгучую черноглазую черкешенку, которая пойдет на верную смерть, лишь бы не покориться чужим. И эти облака приподнятых грез, потаенных мыслей, и наверное, гордости за бесстрашный поход в таинственную Чечню тогда плотно облепили ребят, вызывая в них чуткое возбуждение. Наверное, многие Святые где-то в безбрежных пространствах Вселенной улыбались, глядя, как парни внутренне приосанились, сжали кулаки, готовясь отражать внезапные атаки местных бойцов. Но вместо горластых абреков невдалеке ребята увидели… арбу. Да, да, обыкновенную арбу — довольно громоздкую телегу о четырех колесах. Что поражало, арбу тянул здоровенный бычок, а управлял им седой, худой, щупленький старичок.

— Са-адись!

— Да мы пешком дойдем…

— Са-адись тебе говорю! Зачем пешком? Есть бык, есть арба, садись!

Коля многозначительно глянул на Шебеко:

— Сядем?

"Почему бы и нет? — промелькнуло в голове друга. — До сей поры до Кавказских хребтов мы добирались на многих видах транспорта, но на бричке, кажись, впервые». И он проворно залез на арбу.