Сергей Кузнецов - Хоровод воды

Впрочем, мы отвлеклись.

Говоря про интеллект свиней, мы хотели только подчеркнуть, что на этой стадии алкоголик еще восприимчив к простым тезисам: тронешь ребенка – сломаю палец, будешь воровать деньги – сдам ментам. Надо только следить, чтобы угрозы были осуществимы. Не говорите: еще раз назовешь меня сукой – я тебя убью! Ни одна свинья не поверит в такую угрозу.

Свиньи знают: их откармливают долго и режут весьма неохотно.

Стадия свиньи – неслучайно самая известная. Дальнейшее движение алкоголика во многом индивидуально и зависит от его семейной истории, анамнеза и привычек.

Однако кратко суммируя накопленный опыт, можно сказать: на следующей стадии алкоголик перестает ассоциироваться с сухопутными животными.

Иногда он задерживается на стадии мокрицы , иногда спускается к кольчецам или усоногим.

Редкие и крайне любопытные экземпляры предпочитают стадии змей и ящериц – есть неподтвержденные данные, что такие люди нередко встречаются среди родившихся в год Дракона.

Для всех разновидностей этой стадии характерен отказ от теплокровия, то есть максимальная приспособляемость к окружающей среде.

Например, алкоголик легко засыпает на холоде именно потому, что так делают большинство рептилий.

Прохождение этой стадии занимает обычно меньше времени, чем триада обезьяна – собака – свинья.

На этом этапе пьяный уже слышит шум прибоя – и стремится как можно скорее оказаться в морской среде.

Привлекательность морской воды для алкоголиков широко известна: наверное, все знают слово алконавты , образованное от «аргонавтов», мифических греческих героев, в поисках золотого руна отправившихся за три моря в Колхиду.

Золотое руно традиционно считается символом сакрального знания, но мы лучше напомним прискорбный конец всех героев этого греческого эпоса.

Хотя их предводителю Язону и было обещано царство, свою жизнь он закончил бомжом, скитавшимся по Греции и всеми отвергнутым.

Такая судьба и в наше время характерна для алконавтов.

Не менее известно выражение пьяному море по колено. В частности, объясняя причины своих запоев, Мореухов любил говорить, что ему надо перейти еще много морей.

Было бы, впрочем, неверно считать, что алкоголик переходит море вброд: нет, он двигается по морскому дну, иногда погружаясь в такие глубины, что мы затрудняемся подобрать подходящих рыб или моллюсков для того, чтобы назвать в их честь эту стадию.

Поэтому мы будем называть ее океанической стадией.

Доминирующей фантазией на этой стадии является желание стать завитком океана – как мы понимаем, неосуществимое.

Максимум, чего может добиться алкоголик, – потеря слуха и зрения. Вероятность последнего особенно велика при употреблении некачественного алкоголя.

Состояние человека, полностью погруженного в воду и отключившего все внешние рецепторы, многократно описано в специальной литературе.

Мы позволим напомнить о многочисленных опытах Джона Лилли с изотермической ванной.

Академическая наука считает подобные опыты довольно рискованными, и судьба алкоголиков, ставящих подобные эксперименты на себе, это подтверждает.

Особенностью подобных состояний является то, что испытуемый переживает сильные эмоциональные потрясения, часто сопровождаемые галлюцинациями и видениями, которые суть проекции его внутреннего мира, визуализация детских и родовых травм.

Мореухова, как мы знаем, преследуют видения подводного царства, образы водяных и утопленников.

Вне сомнения, грамотная психотерапевтическая или аналитическая работа позволит обнаружить корни этих видений, объяснить, почему они важны для клиента, и помочь ему позитивно коннотировать приобретенный опыт.

К сожалению, алкоголики, как правило, мало способны к длительному рабочему альянсу с психотерапевтом.

Вернемся к океанической стадии. Как ни странно, закрывшиеся на стадии свиньи верхние чакры на этом этапе иногда раскрываются снова: подобно участникам экспериментов Лилли, выжившие алконавты упоминают о трансцендентном – как правило, невербализуемом – опыте.

Этот опыт и есть аналог золотого руна, знания соблазнительного и чарующего, но, как правило, ничем не облегчающего жизнь в обычной реальности.

Именно стремлением снова и снова испытывать эти состояния изменения сознания и принято в современной зооалкологии объяснять повторяемость запоев.