Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– Тишины и покоя хочу. Но здесь так не бывает, – усмехнулся Даниил Юрьевич, на ходу оставляя на документе два виртуозных росчерка. Никакого похмелья у него конечно же не было, да и быть не могло. Но для конспирации время от времени следует притворяться, а изобразить томную задумчивость шефу хотелось уже давно, да всё как-то не подворачивалось подходящего повода. Впрочем, оказавшись в своём кабинете, он довольно быстро погрузился в текущие дела и вернулся к привычной маске.

В дверь слегка поскреблись, потом попытались её распахнуть; Даниил Юрьевич, отлично знавший своих бесцеремонных сотрудников, наложил на неё небольшое воспитательное заклятие – совсем безобидное и простое: достаточно было постучать и спросить: «Можно?», или «Можно войти?», или что-нибудь в этом роде, как дверь сама собой открывалась.

– Э, чёрт… Вроде же он тут должен быть. Сим-сим, откройся, – раздался за дверью голос Виталика. Техник явно пытался подобрать пароль к строптивому пропускному устройству, но пока безуспешно. Наконец до него дошло, и он с вызовом спросил:

– А войти-то можно?

И тут же кубарем влетел в помещение – дверь уже отчаялась дождаться от него верного вопроса.

– Даниил Юрьевич, ну что мне сделать, чтобы ему понравиться? – жалобно спросил Виталик, поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы.

– Нашему другу Йозефу? – уточнил шеф. – Да ничего. Он абсолютно неподкупен и сам принимает решения в зависимости от того, что ему привиделось в первой утренней рюмке.

– Значит, надо подкупить рюмку! – обрадовался Виталик.

– Ничего не выйдет. Радуйся хотя бы тому, что любимый писатель находится с тобой под одной крышей. Кстати, ты что, хочешь сказать, что он опять тут?

– Нет, что вы. Он уже поехал куда-то… Лёва его хотел на радио отвести, а он сказал – спасибо, я сыт и телевизором; потом явился Шурик, они о чём-то пошептались – Лёва, Шурик и наш писатель, Лёва Шурику подзатыльника отвесил, а господин Бржижковский на это сказал: «Да не убивайтесь так, оба же вы – полные болваны, и будете такими до конца своих дней» – и пошел прочь, посвистывая.

– Ну вот видишь, не только тебе от него достаётся.

– Достаётся? Если бы хоть доставалось! Он меня в упор не видит! Не замечает! С Лёвкой хоть ругается, человеком считает, Шурика вон вообще по плечу похлопал, а я – как пустое место для него. Как бы мне втереться к нему в доверие?

– Ну откуда же мне знать? Это ты у нас любитель раздавать советы в данной области. Попробуй для разнообразия дать какой-нибудь совет самому себе. Заодно хоть узнаешь цену всем этим своим патентованным средствам по охмурению ближнего – на словах-то у тебя всё очень ловко выходит.

– Пробовал. Не получается. Тут надо быть по-настоящему обаятельным, искренним, – как Шурик, что ли. А я притворяюсь. И обаятельным, и интересным.

– Да ну. Вот так неожиданные новости! И что будет, если ты вдруг прекратишь тратить силы на такую ерунду?

– Сами знаете что, – угрюмо отозвался Виталик. – Я засяду где-нибудь на чердаке, чтобы не убить кого ненароком, дом снова взбесится и начнёт пожирать сам себя, а когда всё закончится, этот крохобор Константин Петрович попытается вычесть из моей зарплаты расходы на ремонт.

– А сейчас ты притворяешься обаятельным или интересным? – неожиданно спросил шеф.

– Да ни тем, ни другим. С вами бесполезно притворяться – всё равно расколете. И потом, я же за советом пришел, а не за прибавкой к зарплате.

– Иными словами, ты сейчас не притворяешься, а дом при этом ведёт себя спокойно: вон, смотри-ка, даже трещина на потолке затянулась, помнишь, она ещё на той неделе появилась, здоровенная такая была?

– Ага. Была.

– Так что попробуй при случае подойти к нашему дорогому гостю, как ко мне, – за советом. Результат не гарантирую, но почему не попытаться? Вообще, конечно, старик Йозеф – большой мастер выводить людей из себя, – усмехнулся Даниил Юрьевич. – Пользуйтесь, что ли, такой возможностью, а то живёте в тепличных условиях, пылинки друг с друга сдуваете, скоро вообще забудете, каково это – в обычной жизни с обычными людьми взаимодействовать. – Для этого мне вполне хватает метро и магазинов, – покачал головой Виталик. – Вчера вот в очереди…

– Да разве ж там тебя так качественно отбреют? – перебил его шеф. – Нет, только настоящий гений способен на то, на что он способен. Ты помнишь ведь, какая у нас публика в «Петушках»?

– Ну, какая публика? Пьяная в мясо. А что?

– То есть доброжелательная, в целом, да? К тому же никто не обращает друг на друга внимания. Так вот, они вчера написали коллективную петицию бармену, которую подписали все без исключения. В петиции значилось: «Во избежание дальнейшей эскалации конфликта выведите, пожалуйста, за пределы помещения этого старого скандалиста, который сидит в купе номер шесть!» Угадай, кого они имели в виду?