Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

Кафе состояло из четырёх небольших зальчиков, так что каждому досталась отдельная комната, а самый крупный зал, находившийся в центре, немедленно был переименован в гостиную.

– Это что же, я буду жить в квартире с барной стойкой? – восхищённо протянул Дмитрий Олегович. – Это успех, я считаю. Кровать к окну поставьте, ага. Нет, ребята, правда, все эти бутылки остались тут, потому что хозяину они больше не нужны? Прекрасные новости! А что, у вас тут раньше был WiFi и вы его тоже оставляете? Дивно!

– Вы что, мухоморами сыты, вы оба? – рассвирепела Анна-Лиза. – Вы думаете, что я смогу здесь жить, да? Люстры, обои, лепные потолки – это богатство. Но из люстры нельзя принять душ! Обоями не сушат голову! И на лепном потолке не зажаришь бифштекс! Я требую благоустройства!

– С благоустройством проблем не будет, – заявил бывший хозяин, – тут раньше часто готовили, как вы догадываетесь, так что кухня к вашим услугам. И душ имеется. Не такой шикарный, как туалетные комнаты, но исправный и удобный.

– Ты, кажется, очень любишь жить в центре и в роскоши, – вмешался Дмитрий Олегович. – Бери себе вип-зал – более пошлого ампира я в жизни своей не видел, тебе должно там очень понравиться. На кровать бросишь какую-нибудь там парчу, а потом войдёшь во вкус и впредь станешь жить только в заброшенных кафе.

– Оно не заброшенное, – грустно сказал хозяин. – Последние вещички только сегодня вывезли. Кто же знал, что весь дом под снос пойдёт? И да, во дворе можно смело оставлять автомобиль – чужие там не ходят. А скоро вообще никто ходить не будет.

И тут Анна-Лиза посмотрела на ситуацию шире: в конце концов, какая разница, чем это помещение было раньше, главное – что оно действительно огромное, в меру роскошное и – никуда не денешься – располагается в самом центре, как она и хотела.

Дмитрий Олегович, привыкший поселяться где попало и проводить большую часть времени в кофейнях и ресторанах, очень быстро освоился на новом месте. И получаса не прошло, а он уже сидел, вооружившись ноутбуком, за барной стойкой в «гостиной» и что-то сосредоточенно высчитывал.

– Заранее хочу предложить тебе разделить город на сферы влияния, – не оборачиваясь, произнёс он, услышав за спиной тихие шаги.

– А чем ты почуял, что это я, а не Йоран? – подозрительно спросила Анна-Лиза.

– Почуял я носом, – пояснил Дмитрий Олегович, поворачиваясь на барном табурете лицом к собеседнице. – Душа моя, он не пользуется такими приторными духами, а если бы и пользовался, то не выливал бы на себя половину флакона за раз. К твоему сведению, наш милый Джордж, или, как ты его называешь, Йоран, довольно сдержанный человек, и это проявляется во всём. А город мы всё же поделим. Вот начиная от… ну, скажем, этого псевдокамина, и далее полевую сторону – моя территория. Направо – твоя. Кто нарушит конвенцию – будет наказан в соответствии с классикой. Впрочем, да, вряд ли ты это читала. Но тем не менее с завтрашнего утра наши пути расходятся. И не сойдутся они до тех пор, пока кто-нибудь из нас не поймёт, какого черта в этом городе объявилось так много носителей. Я чувствую их избыточное присутствие почти так же хорошо, как твои чудовищные духи – прости, ничего личного, – но мне, кажется, надо принять что-нибудь от мигрени. С этими словами Дмитрий Олегович вновь повернулся к барной стойке, добыл бутылку с коньяком, открутил ей голову и сделал щедрый, добротный глоток.

Анна-Лиза многозначительно хмыкнула и присела рядом с ним.

– Ну что ж, я вижу, что все довольны. – В зал неторопливо, по-хозяйски оглядываясь, вошел Джордж.

– Как тебе чёрный ход? Не слишком ли чёрный? – светски спросил у него Дмитрий Олегович.

– Вполне зелёный. Любят у нас почему-то красить лестницы в зелёный цвет. Но зато тут есть замечательный выход на крышу. По случаю скорого расселения дома чердак открыт, и вид с крыши – обалденный. Сейчас оденусь потеплее и пойду любоваться родным городом. Кто со мной?

– Боже, как это мило! – гадким голосом сказал Дмитрий Олегович. – Ты по-прежнему ностальгируешь по старым добрым школьным временам, когда два этих давно канувших в вечность парня – умненький, но трудный подросток Дима и его друг Жора, мальчик из хорошей семьи, – лазили по крышам, попивали тайком портвешок и воображали себя самыми крутыми хулиганами в округе. Настоящие хулиганы тем временем так над ними угорали, что даже не всегда находили силы навешать им как следует, чтобы знали своё место.

– Я помню: да, ты не упускаешь момента поглумиться над теми временами – и стараюсь, на правах доброго друга, периодически предоставлять тебе такую возможность, но сейчас, извини, другой случай, – любезно улыбнулся Джордж. – Так уж вышло, что мне понравилось глядеть на звёзды. Там, на севере, очень крупные, красивые звёзды. Здесь они тоже красивые, с крыши это отлично видно. Впрочем, неважно. Вряд ли вы поймёте.