Ольга Бешлей: Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории (сборник)

– Ивана ты знаешь. А теперь познакомься с дядюшкой Амираном, – сказал Алексей. И представил меня грузину.

Тот осклабился, обнажив желтый клык и золотые коронки, тут же назвал меня Оленькой и усадил рядом с собой.

– Ты не бойся дядюшку Амирана, садись ближе, я тебя не обижу, – бормотал он.

Меня начало мутить от ужаса.

– Не пугай мне девчонку, – холодно сказал Алексей. – А ты чего замерла? Не нравится, отсядь.

Я с шумом отодвинула стул.

Дальше они долго говорили про какого-то Саньку, которому срочно пришлось уехать в Киев. Мужчинам принесли водки, а мне сладкий коктейль. Сколько я ни вслушивалась в разговор за столом, понять его было трудно. Упомянутый Санька что-то где-то провалил и поэтому поехал на Украину. Там он должен был кого-то уговорить, чтобы что-то уладить. Потом разговор перешел на Черногорию. Обсуждали какой-то завод. Говорили они странно – не то чтобы намеками, а словно и слова-то им не нужны, чтоб понять друг друга: фразы начинались и обрывались, часто произносилось: «Ясно, не продолжай». Я никак не могла понять, не хотят ли они говорить нормально при мне, или это их обычный язык для обсуждения дел.

К столику подошла грудастая официантка и спросила, желаем ли мы заказать что-нибудь из еды. Алексей так явно уставился на натянутую ткань ее формы, что во мне даже вспыхнуло негодование. Мужчины сделали заказ, а грузин велел принести мне салат из капусты, «чтобы грудь выросла». Я сидела вся красная от стыда.

Тут Алексей отлучился на пару минут. И начался уж совсем кошмар. Жуткий грузин хлопал меня по коленке и все говорил, что я не понимаю, как мне повезло оказаться за одним столом с такими людьми. Он бормотал, что Алексей – из генеральской семьи и что если я буду правильно вести себя, то смогу выйти за него замуж и устроить свою жизнь. И когда я уже готова была вскочить и кинуться прочь, на улицу, Иван вдруг прервал противного старика, спросив меня:

– Ты на кого учишься-то?

– На журналиста.

– На журналиста? Хорошо, – снова вступил грузин. – Веди себя хорошо, в телевизоре сидеть будешь. Что, Иван, неправду я говорю?

– Правду-то правду, дядюшка Амиран, да не болтай очень. Смотри, девчонка вон побледнела. Да не бойся тут, что ты как деревянная!

Иван легонько потрепал меня за плечо, и мне немного полегчало. Тут вернулся Алексей. И нам принесли еду. Я на автомате принялась жевать водоросли. «Господи, – думала я. – Этот грузин, наверное, вор в законе. Бог знает с кем тут сижу. Родители бы с ума сошли».

Но родители были в Обнинске.

Еще с полчаса они обсуждали свои дела. Я даже уже не прислушивалась. Мне одного хотелось: скорее оказаться в нашей комнате, в общежитии, забраться под полосатое желтое одеяло, услышать, как прогибаются под спиной доски и скрипит железная сетка кровати. И слушать сквозь сон, как стучит по клавишам ноутбука соседка. И так провалиться – туда, где ужасный грузин и все специальные службы мира никогда меня не найдут.

– Ну что, пора нам уже. Доела капусту? – Алексей выдернул меня из моих мыслей.

– Угу.

– Грудь выросла?

Мужчины захохотали. Я злобно промолчала.

Когда мы вернулись в машину, я попросила вернуть меня домой.

– Мне завтра к первой паре.

– Правда, к первой? Смотри. Я ведь проверить могу, Ольга Ильинична.

Я вдруг впервые обратила внимание, что он откуда-то знает мое отчество.

– Поедем ко мне, а завтра я тебя отвезу к первой паре, ну?

– Нет, мне… мне там учить надо.

– Зачем тебе учить? Я могу сделать так, что ничего учить не придется. Ты подумай.

– Мне правда вернуться надо.

– Да верну я тебя, не канючь только. Вот связался. Девчонка совсем.

Тут-то я поняла – это шанс.

– Вы меня извините, если что, – робко начала я. – Я же в основном со сверстниками общаюсь. Вам, наверное, со мной не очень интересно. Вот Маша бы, например…

– Маша? Рыжая, что ли? С жопой?

Он отнял от руля руки, чтобы изобразить что-то вроде двух круглых булок.

– Эм, да. Маша. Вот она, конечно… – Я не очень-то понимала, что именно собираюсь сказать. – Она крутая.

– Жопа у нее крутая. А так-то что?

– Ну, она старше меня. Настоящая такая женщина.

– А женщина должна быть порядочной. С такой жопой, как у твоей Маши, порядочной-то, наверное, быть непросто.

– Маша очень порядочная, – горячо заверила я его.

– Да что ты заладила? Маша да Маша. Я тебя выбрал. Были у меня такие Маши с такими жопами. Жена вот моя такая была.

Лицо его неприятно дернулось. Я молчала, не зная, как реагировать на эту внезапную откровенность. Тут мы как раз и приехали к моему общежитию.