Ольга Бешлей - Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории (сборник)

По обеим сторонам длинного тусклого коридора тянулись офисные двери. Я осторожно заглядывала в каждую, но людей нигде не было. Впечатляла обстановка: кожаная мебель, дорогая техника, на стенах висели пейзажи в вычурных рамах. «Ничего себе подвал», – думала я.

Наконец за одной из дверей обнаружился человек. Ну, то есть как человек – высоченная девушка с большой грудью, большими губами и неестественно гладкими темными волосами.

– Добрый день. У меня дело к господину Деготю, – выпалила я, еле протиснувшись в дверь вместе со шляпой.

Девушка оторопела. Как я потом уже поняла, вряд ли когда-нибудь раньше – да и после, наверное, тоже – она слышала сочетание «господин Деготь». Но не успела она мне ответить, как из коридора раздался жуткий рык, а затем такие отборные матюги, какие я слышала разве что от главного редактора. Дверь распахнулась, и в проеме появился человек-гора с огромным мясистым носом, по форме напоминающим баклажан. Это был мужик лет пятидесяти в ужасно затертых джинсах и засаленной майке-алкоголичке, с внушительным золотым крестом на короткой шее. За ним жался какой-то человечек, которому, судя по всему, только что изрядно влетело. Секретарша сделала ему знак рукой, и он испарился.

– Это еще кто? – рявкнул Деготь, уставившись на меня.

– Журналист, – пролепетала секретарша.

Не знаю уж, какие тайные резервы включил мой организм, но, полумертвая от ужаса, я, не дрогнув, строго сказала:

– Господин Деготь?

Деготь как будто бы сразу сжался в размерах.

– Я приехала из Москвы.

И еще чуть уменьшился.

– Из журнала…

Тут я произнесла несколько слов на английском, и он даже отпрянул.

– Мне нужно поговорить с вами об М., – закончила я.

Деготь молчал секунд десять, тараща глаза. Затем прочистил горло и как-то неловко сказал:

– Прошу за мной.

Я вышла за ним в коридор, и он провел меня в самый конец, к массивной двери темного дерева, за которой находился его кабинет. Центральное место занимал роскошный стол под зеленым сукном, украшенный золоченым письменным гарнитуром. Стол бы, скорее, подошел какому-нибудь чиновнику, а не Деготю, но тот с явным удовольствием опустился в кожаное кресло и сложил на столешнице свои огромные красные руки в наколках.

– Как вы меня нашли?

– М. дал интервью нашему журналу. Говорит, его здесь преследовали, – сказала я и, вспомнив совет Романа, добавила: – Чуть ли не с вашей подачи!

– Что?! – тут же взревел Деготь. – Что?!

– Да-да, – я энергично закивала вместе со своей шляпой, которую не стала снимать.

– Ах он… этот… этот… да вы хоть знаете, кто он такой?!

Тут я интуитивно, снова повинуясь какому-то внутреннему Роману, изобразила «женщину в шляпе, готовую получить шокирующее известие».

– Кто? – Впрочем, дыхание у меня и правда перехватило. Я вдруг почувствовала, что вот сейчас, вот с этого ровно момента, все пойдет по-другому.

– Да он же общак украл! – заорал Деготь. – Он же самый настоящий м… муд… мошенник!

Лицо Деготя страшно побагровело, нос-баклажан мелко трясся.

– Мошенник! – ахнула я.

– Полный! – вскричал он и еще хлопнул кулаком по столу, отчего подпрыгнула золотая чернильница с перьевой ручкой, представить которую в сосисочных пальцах Деготя было решительно невозможно.

– Он всех нас обворовал!

– О боже мой… неужели… неужели он сказал мне неправду?

Тут я изобразила «женщину в шляпе, которую обманул мужчина», чем, судя по всему, окончательно завоевала если не сердце Деготя, то что-то еще.

Он вскочил из-за стола и заметался по кабинету, выбрасывая на стол пачки документов. Он развернул строительные карты, планы домов, договоры, бумаги с разрешениями на строительство. Он в подробностях рассказал мне, как проектировались дома, как ловко использовал дыры в законах М. и как в конце концов администрация перестала с этим мириться.

К этому моменту я совсем уже осмелела. И даже спросила:

– Так, а, может быть, вы просто решили у него долю отжать и подставили?

Тут Деготь снова взревел и полез в свой компьютер.

– На! Смотри! Смотри, что мне пишет этот… этот… у-у-у-у-у!

Я заглянула в экран через толстое плечо, покрытое выгоревшими кучеряшками (и еще мельком подумала, что даже бандиты местами бывают нестрашные).

Переписка была обширная.

М., который в разговоре со мной был очень мягким и обходительным человеком, отчаянно матерился в письмах к Деготю, не скрывал своего торжества от того, как удачно ему удалось свинтить за границу с деньгами, и – более того – прямо говорил, что чем больше уголовных дел заведут на него теперь в городе N, тем скорее он получит убежище в США. «Так вот зачем ему нужна публикация в нашем журнале, – поняла я. – Ну ничего себе!»