Ольга Бешлей - Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории (сборник)

Я послушно заняла указанную позу.

Анна закрыла глаза.

И вдруг заговорила на манер молитвенного песнопения:

Как я в этот момент пожалела, что мне нечем было за ней записать! Ничего подобного никогда я раньше не слышала. Анна произносила самое настоящее заклинание, в котором сочетались молитва, заговор и – что самое поразительное – огромное количество медицинских терминов и анатомических подробностей. Так, вдруг прочтя полностью «Отче наш», Анна обратилась к волшебным силам с просьбой защитить меня от сахарного диабета, почечной недостаточности и сердечно-сосудистых болезней.

пропела она.

Немалого труда мне стоило усидеть, не издав ни звука, когда, обхватив покрепче канистры с водой, она вдруг запела:

Некоторые особенно поэтические фрагменты ее заговора я постаралась запомнить.

Не знаю, как долго это все продолжалось. В какой-то момент я словно бы впала в транс. В другой момент очнулась и принялась разглядывать кухню. Плазменный телевизор. Пришпиленный кнопками календарь с изображением какого-то храма. Урчащие коты.

– В феврале начнешь переживать из-за денег. К марту новую работу найдешь, – сказала вдруг Анна.

Я тряхнула головой, словно прогоняя морок.

– Почему переживать? И зачем мне новая работа? Мне моя нравится.

– Говорю, как будет. А остальное не спрашивай. Будут вопросы, звони в среду, я в астрал выйду.

Я хотела спросить, так ли уж стоит мне беспокоить ее в астрале, но сдержалась.

– Да, и браслет у тебя еще вон жемчужный, новый. Домой приедешь, воду в миску налей, браслет в нее положи. Пусть два дня постоит, а потом эту воду вылей под пятку двери.

– Куда вылить?

– Да вот где дверь петлями крепится, там у нее и пятка – под этот угол вылей ту воду. Так браслет твой на счастье будет.

Мы вышли в прихожую. Я вспомнила про деньги. Анна сказала, что я могу оставить ей сколько считаю нужным. Так я и сделала.

В машине мама спросила меня:

– Ну что?

– Да не знаю даже. Странно все очень. Но для рассказа кое-что есть.

– А вы-то, Иван, пойдете? – спросила мама водителя.

Иван шмыгнул носом, почесал голову.

– Знаете, а я, наверное, не пойду. Я тут подумал, что, может, лучше и не знать ничего, а? Вдруг я там, в будущем, умру, например? У нас вон трое рабочих недавно погибли на комбинате. Котел сломался. Пока чинили, поверху металл застыл, пошли пробивать эту корку… ну и вот. А вдруг и мне такое предскажут? Вдруг скажет: «Умрешь через месяц»? Ну уж нет. Чему быть, того не миновать. Так, кажется, говорят.

Мы с ним согласились и поехали в обратный путь. Напоследок я заметила, что напротив дома Анны стояла новая, еще не облицованная церковь.

Оказалось, что в домике у колдуньи я провела довольно много времени. Дорогу совсем замело. Темнело.

Мы медленно ехали сквозь густой, белый, острый, замерзший и замерший лес. Я то засыпала, то просыпалась снова. Мне во сне все казалось, что мы выехали куда-то за линию и никак не можем найти дорогу домой. И что лес не отпустит и зима никогда не уйдет. А проснувшись, я вяло и мутно думала, что «Лесной царь» – может быть, тоже про линию, которая существует между двумя мирами: волшебной сказкой и больной, искаженной реальностью. И, может быть, все, что нас беспокоит, – об этом.