Зэди Смит - О красоте

— Хотела бы я так думать, Джек. Во вторник прошла антивоенная акция во Фрост Холле [35] Здание в Гордон колледже, расположенном в 35 км к северу от Бостона. . Явилась сотня студентов. А в 1967 году, по словам Элли Рейнхолд, в веллингтонской акции против войны во Вьетнаме участвовало три тысячи человек, и Аллен Гинзберг [36] Ирвин Аллен Гинзберг (1926 1997) американский поэт, основатель битничества. в том числе. Последнее время я просто в отчаянии. По-моему, люди вокруг больше напоминают первое сословие, нежели четвертое. Ох, Джек, я опаздываю, мне надо бежать. Может, встретимся в обед?

Она повернулась, чтобы идти, но Джек ее не пустил.

— Что, выражаясь образно, в меню вашей творческой кухни? — спросил он, кивая на книгу, которую Клер прижимала к груди.

— То есть что мы читаем? Как водится, меня.

Она перевернула тонкий сборник и показала ему обложку: большое фото Клер примерно 1972 года. Джек, неравнодушный к женской красоте, засмотрелся на Клер Малколм своей молодости — такой он встретил ее когда-то, много лет назад. Просто прелесть — с этой дерзкой девчоночьей челкой, переходящей в легкие волны каштановых волос, которые извивались у ее левого глаза а-ля Вероника Лейк [37] Вероника Лейк (1922 1973) американская актриса. Ввела в моду длинные волосы, закрывающие один глаз. и устремлялись дальше к ее миниатюрным бедрам. Всю свою жизнь Джек гадал, что заставляет женщин отрез ать такую роскошь в определенном возрасте.

— Боже, какая я была смешная! Но я хотела взять отсюда стих, просто для примера. Мы изучаем пантум.

Джек подпер рукой подбородок.

— Боюсь, мое представление о пантуме нужно освежить. Я подзабыл старые французские поэтические формы.

— Изначально она малайская.

— Малайская?

— Да, она заимствованная. Ее использовал Виктор Гюго, но она малайская. Это четверостишия с повторяющимися строчками и перекрестной рифмовкой, вторая и четвертая строка каждого четверостишия становится первой и третьей… я не путаю? Нет, все правильно — первой и третьей последующего. Мой пантум до конца не выдержан. В общем, это трудно объяснить, проще показать. — Клер открыла сборник на нужной странице и протянула его Джеку.

Кейп-Код, май 1974 [38] Перевод Дмитрия Воеводы.

Теперь перед Джеком стояла пугающая задача: сказать что-то после прочтения стихов. Сказать что-то их автору. В странном противоречии со своей должностью, декан гуманитарного факультета не особенно любил поэзию и художественную прозу; его страстью были эссе — если уж быть до конца честным, даже не эссе, а орудие эссеиста, словари. Именно их тенистые рощи манили Джека, с трепетом склонявшего голову и взволнованно внимавшего словарным басням вроде дикой этимологии непереходного глагола «бродить» {20} 20 "Согласно "Краткому оксфордскому словарю", английский глагол to ramble — "бродить" — происходит о голландского глагола rammelen, означающего "слоняться во время течки" (о кошках, кроликах и т. д.) .

— Замечательно, — сказал, наконец, Джек.

— Да ну, это просто жалкое старье, но для примера сгодится. И все-таки, Джек, я правда тороплюсь.

— Я предупредил твоих, что ты опоздаешь.

— Да? Что-то случилось?

— Можно тебя на два слова? — В устах Джека это был парадокс. — В моем кабинете, хорошо?

Ну вот и они, его воображаемый класс. Говард позволил своим глазам собрать моментальную коллекцию их достопримечательностей, зная, что скорее всего видит их в последний раз. Вот панк с черными ногтями, вот индианочка с очами персонажей Диснея, вот девушка лет четырнадцати на вид с железной дорогой на зубах. Взгляд Говарда двинулся в глубь комнаты: огромный нос, маленькие уши, слишком толстая, на костылях, ржаво-красные волосы, на каталке, рост почти два метра, мини-юбка, вздернутые соски, до сих пор в наушниках, галстук-бабочка, галстук бабочка номер два, анорексичка с пушком на щеках, герой футбола, белый парень с дредами, длинные ногти домохозяйки из Нью-Джерси, полосатые колготки, начал терять волосы — их было так много, что Смит не мог закрыть дверь, кого-нибудь не прищемив. Итак, они пришли, они слушали. Говард раскинул свой шатер и начал спектакль. Он представил им Рембрандта не самобытным борцом с устоями, а конформистом; предложил им спросить себя, что такое «гений», и в недоуменной тишине подменил привычную фигуру прославленного в веках мятежного мастера на им, Говардом, созданный образ умелого подмастерья, изображавшего то, что было угодно его состоятельным патронам. Говард призвал студентов подумать об изяществе как маске на лице власти и взглянуть на эстетику как на утонченный язык исключений. Он посулил им курс, который подорвет их веру в спасительную человечность того, что обычно зовется искусством. «Искусство — это западный миф, — провозгласил Говард, в шестой раз за шесть лет, — и утешающий нас, и созидающий». Все записали эту фразу.