Анна Лупан - Записки дурнушки

— У тебя к платью прилипла нитка, есть примета: скоро замуж выйдешь.

Ну и чертовка эта Алиса!

— Голодной курице просо снится, — парирует Мариора.

Ребята не обращают внимания на их пикировку, обсуждают что-то в сторонке. Кажется, толкуют о роли поэзии в интернациональном воспитании студенчества.

Вижу, что Мариора и Алиса прямо-таки умирают с голоду. Я, как бы между прочим, говорю, что приезжал ко мне отец… Через минуту все ринулись к нам в комнату, чтобы расправиться с отцовскими гостинцами. Свежая сладкая овечья брынза, зеленый чеснок, жареный молодой ягненок — все это испарилось в мгновение ока, словно и не бывало. В пиршестве, конечно, приняли участив Мирча и Игорь. Будь благословен, отец, что потрудился заехать сегодня ко мне!

Когда чуть насытились, вспомнили о Лилиане. Поздно спохватились, спасаю, что еще можно спасти, — надо хоть что-нибудь оставить ей. Алиса принялась доказывать, что Лилиана не переносит даже запаха баранины, а барашков и видеть не может.

— У Лилианы очень красивые глаза, — внезапно и совсем некстати говорит Игорь, а сам смотрит в мою сторону, и я чувствую, как по моей спине пробегают мурашки.

— Все относительно в этом мире, — глубокомысленно заявляет Мариора.

Она не ахти какая красавица, но разговор о глазах Лилианы задевает и ее. Однако Мирчу эта тема совершенно не интересует, он в который раз начинает развивать перед нами перспективы международного студенческого движения.

Из-под стола на нас с укором смотрит отцовский кувшин. Игорь вежливо поинтересовался:

— Что в нем? Керосин?

Намек понят, предлагаю продегустировать. Однако Алиса схватила кувшин и спрятала его подальше:

— Учитесь обуздывать свои желания.

— А что, — любопытствует Мирча, — вино отравлено?

— Дегустация состоится после экзаменов.

Идея хорошая. Голосуем. За? Против? Двое против троих. В это время в дверь заглянул Виктор. Конечно, ищет Лилиану. Предлагаем и ему принять участие в голосовании, но он чем-то недоволен, губы плотно сжаты, взгляд свиреп. Молча исчезает, даже не удостаивая нас словом. Голосование голосованием, но я все же предлагаю ребятам по рюмочке. Попробовали по стаканчику, хотя Игорь почему-то стал ломаться. Но вылил и он. Чтобы кувшин больше не соблазнял, стеариновой свечой заливаем пробку, сделанную из кочана кукурузы. Раз договорились вскрыть после экзаменов, значит, так и будет. Ребята уходят немного расстроенные, а мы опять за зубрежку. Имя Лилианы больше никто не упоминает, хотя, мне кажется, каждая из нас думает о ней.

Наконец, когда мы уже засыпаем, в комнату легко, как кошечка, проскользнула Лилиана. Туфли сняла у дверей, раздевается в темноте. Я все слышу. Может, она голодна, но боится включить свет. Алиса всегда делает ей замечания, вот она и не решается. Сейчас Алиса, как и Мариора, спит, я тоже притворяюсь спящей, хотя ужас как хочется обменяться парой слов с Лилианой. Когда она легла, раздался голос Алисы:

— Тебя Виктор искал.

— Что вы ему сказали?

— Что ушла на киносъемку.

Вот врет! Мы же ничего ему не сказали. Алиса сегодня злобная. Да и Лилиана какая-то недобрая. Хоть бы промолчала, а то огрызается:

— А ты что, завидуешь? Не тебя выбрали — досада.

— Бессовестная.

Мы так дружно жили, а тут вдруг взбесились. Я громко крикнула, чтобы они перестали, и они замолкли, готовая вспыхнуть ссора убита в зародыше. Чтобы разрядить атмосферу, предлагаю:

— Зажги свет и ешь.

— Девчонки, если бы вы знали, где я была!

Лилиана не голодна, она переполнена всякими впечатлениями, до еды ли ей! Она любит похвастаться, иначе не испытывает никакой радости от своего дикого успеха.

— Завтра расскажешь, — безжалостно обрывает ее Мариора.

Мариора говорит редко, но авторитетно. Мы действительно не расположены слушать, хотим спать.

Да, несмотря на все мои старания сохранить мир, в нашей ячейке начались разброд и шатание.

— Кубик, все знаешь?

— Ни фига.

— Я тоже.

— Ты всегда так только говоришь…

Самый тяжелый экзамен тот, который предстоит сдать. Сегодня у нас принимают историю. Никто ничего не знает, — и те, которые, усердно занимались, и те, которые спали себе, отсыпались. Столпились в конце коридора и дрожат, как перед закланием. Есть даже такие, что принимают успокоительные таблетки. Оптимисты, так те еще и сейчас зубрят, спешат надышаться перед смертью. Больше всех трусит Алиса. Как бы хорошо ни подготовилась, на экзаменах она теряется и несет всякую ахинею.