Илья Суслов: Прошлогодний снег

— Нет, продолжайте…

— Далее. Нет ли намека на разрыв единства партии и народа?

Нет ли намека на расхождения между партийными лозунгами и их осуществлением?

Не увидят ли в ЦК КПСС намеков на возвращение к сталинским временам?

Вот когда любой сотрудник, включая, разумеется, и меня, может ответить на все эти вопросы в требуемом для нас смысле, тогда газета выходит в свет, к радости своих читателей и почитателей.

Мы замолчали. Редактор улыбаясь смотрел мне в глаза.

— Знаете, шеф, — сказал я, — вы умный и интеллигентный человек. Почему вам интереснее жить так, а не иначе? Ведь я хорошо себе представляю, как вы, вернувшись домой после работы, закрываете шторами окна, ложитесь в постель, закрывшись с головой одеялом, и при свете карманного фонарика, чтобы никто не видел, читаете стихи Гумилева.

— Очень образно, мой милый, — сказал редактор, — именно так я и делаю. И вам советую.

Я хотел себе представить, как этот человек стал таким. Как они все стали такими. И я сказал ему:

— Передо мной такая картина, шеф. Вас вызывают к товарищу X в большой дом на Старой площади. Вы не знаете, зачем вас вызывают. Вы волнуетесь. Вы нервничаете. Просто так не вызывают. Что-то, вероятно, случилось. Вы перебираете в памяти все свои проступки за последний месяц. Год. Пять лет. Всю жизнь. Ведь что-то когда-то вы совершили. Или хотели совершить. Или кому-то показалось, что вы хотели совершить. Или кому-то показалось, что вы могли совершить. Точно в назначенное время вы приходите на прием. Военный при входе как-то особенно тщательно проверяет ваши документы. Он несколько раз испытующе переводит взгляд с фотографии на вашем документе на ваше лицо. Глаза у него спокойные и безжалостные. Наконец он говорит: «Пожалуйста!» — и вы проходите в приемную. Там нет посетителей. Вы один. Вы осторожно садитесь на краешек кожаного дивана и ждете. Ждете час. Два. Три. Никого. Дверь, в которую вы вошли, автоматически захлопнулась за вами. Тысяча мыслей раскалывает вам голову. И вдруг молодой вышколенный служащий, появившийся, как из-под земли, вежливо (слишком вежливо, как вам кажется) говорит:

«Следуйте, пожалуйста, за мной».

Вы идете по длинному чистому коридору к огромной двустворчатой двери без вывески.

Молодой человек открывает дверь и кивком приглашает вас войти.

Вы проходите за дверь, которая бесшумно захлопывается за вами, и попадаете в огромную комнату. Она белая. И потолок белый, и пол. Окна затянуты белыми занавесями. В первую минуту вам кажется, что комната абсолютно пуста, но потом вдалеке вы замечаете письменный стол и склонившегося над ним человека. Он что-то пишет. Он не замечает вас. Вы медленно, как бы пересекая поле, идете к столу. На сердце у вас пусто и скучно. Человек поднимает голову, улыбается и поправляет очки в золотой оправе. Он встает, обходит вокруг своего огромного стола (когда вы прошли через всю комнату, вы поняли, что стол огромен) и идет вам навстречу. Он крепко пожимает вашу руку. Вы облегченно вздыхаете, тяжесть, которую вы носили на сердце все эти дни до приема, начинает вас оставлять. Человек берет вас под руку, и вы прогуливаетесь по этой белой комнате, и человек тихо и проникновенно говорит вам:

«Как хорошо, что вы пришли дорогой! Если бы вы знали, как нам нужна ваша помощь. Посмотрите, что творится в мире! Мы окружены врагами. Нам трудно работать. Молодежь отравлена чуждыми влияниями. Крестьяне не работают. Рабочие не хотят повышать производительность труда. И во всем этом виновата наша интеллигенция. Казалось бы, чего ей не хватает? Мы создали для них лучшие в мире условия, а они все равно не с нами… Вы должны нам помочь…»

Вы ходите с ним вдоль белых стен, и человек говорит, говорит, говорит, тихо и уверенно. И вот тут он нажимает маленькую белую кнопку, и бесшумно открывается маленькая железная дверь в стене. И вы видите все, что происходит за этой дверью. А человек все говорит и говорит о доверии, о происках врагов, о будущем, о прошлом и об огромной вашей ответственности. А вы все смотрите и смотрите туда, за потайную дверь в белой стене… И то, что вы видите там, на всю жизнь — на всю жизнь! — остается в вашей памяти!

Потом дверь медленно и бесшумно закрывается, и человек провожает вас до порога, и жмет руку, и говорит, что он уверен в вас, одном из лучших людей, с которыми ему довелось встречаться.

Что же вы увидели там, за маленькой железной дверцей в стене, шеф? Что же вы там увидели?

И редактор, сразу постаревший и уставший, сказал: