Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике

Места, которыми он проходил, как раз напомнили ему участок, исключительно благоприятный для захоронений. Этим участком предки его владели из рода в род, и на могилах их всегда возжигались благовония и жертвенные деньги. Подумать только, — вздохнул про себя Фань Чжун, — что кости его отца смешались с золой и землей, и одна надежда, — на то, что какой-нибудь благожелатель тайком выкупит их и предаст земле. И ведь это его, Фань Чжуна, дерзкое поведение оказалось причиной смерти отца! Фань вспоминал о начальнике Чжу Инсяне и думал: «Быть может, мне удастся добраться до столицы и доказать, что меры, проводимые Чжу Инсяном, способствуют лишь умножению числа ропщущих. Правильно говорил цензор Оуян Сю, что после реформ министра в местах, где побудет чиновник, не будет ни кур, ни собак!»

Тем временем совсем стемнело. На небе засверкали звезды, на перевале впереди показалась часовня, и около нее — большая дикая яблоня. Возможно, дерево поразила молния или злые духи, потому что яблоня стояла без листьев, но засохшие дикие яблочки словно прикипели к ветвям, и от этого ее силуэт на фоне ночного неба выглядел необычно.

Фань Чжун вдруг почувствовал трепет и поспешил зайти в кумирню, чтобы провести там ночь. Но едва он ступил на глиняный пол, как раздался страшный грохот: одна из статуй в кумирне уронила свой медный посох. Фань Чжун в ужасе подскочил, но, к своему облегчению, тут же увидел, что посох уронила не статуя, а самый обыкновенный живой монах, правда, очень уж огромный, с бритой головой и в грязном дорожном платье.

Монах встал и поднял свой посох.

— Ах, сударь, — сказал он Фань Чжуну, — все живое обречено на страдания!

«Как он прав» — подумал Фань Чжун.

— Вот я и сказал сам себе, — продолжал монах, — что если уж и суждено мне терпеть страдания, так хоть не понапрасну. А ну-ка отдавай мне свое платье и узел!

Тут Фань Чжун понял, с кем имеет дело, и выхватил меч, скрытый у него меж складок одежды.

— Попробуй возьми, — сказал Фань Чжун.

Монах засмеялся и сказал:

— Может быть, ты думаешь, что имеешь дело с обыкновенным человеком? Ты заблуждаешься! С помощью волшебных книг я выучился ходить, не касаясь земли, растягиваться на тысячу ли и уменьшаться до одного зернышка, и в этом крае со мной не сравнится никто, кроме одного человека по имени Фань Чжун.

Фань Чжун удивился и спросил:

— А что ты знаешь об этом человеке?

— Я знаю, — ответил, вздохнув, монах, что отец его был главою родственной нам секты, раздавал зерно нищим и пользовался большим влиянием в уезде. Но жестокий начальник Чжу Инсян оклеветал его и погубил. Тогда-то старый Фань, чувствуя, что пришел его смертный час, показал пример мужественной смерти и сжег семью и домочадцев, объяснив им, что они сегодня же увидят чистую землю. Ни один не захотел уйти! А сыну старый Фань приказал оставаться в этом мире, чтобы не погиб его род и его учение. Он посадил сына в деревянный кувшин, и кувшин взлетел в небеса.

Вот этому-то Фань Чжуну, — заключил монах, — суждено, наверное, победить меня, так как отец передал ему все свое искусство.

Мысли у Фань Чжуна спутались, как нити в руках неумелой пряхи, и тут за спиной его послышались шаги. Монах сказал вошедшему:

— Эй, посмотри, какого цыпленочка послала нам сегодняшняя ночь!

— Ах ты негодяй, — вскричал вошедший, да ведь этот юноша — не кто иной, как Фань Чжун!

Фань Чжун обернулся, и что же — перед ним стоял старый начальник Вень Да!

Монах повалился юноше в ноги и громко вскричал:

— Какое несчастье, что вы раньше не назвали мне своего высокочтимого имени? А если бы я погубил вас, нарушив тем самым ведь предопределенный ход событий!

А Вень Да поклонился ему и промолвил:

— Вашему ничтожному слуге удалось спастись из пылающей усадьбы, и мне ничего не оставалось, как искать себе товарищей среди тех, кто живет в лесу и защищает справедливость. Волею судьбы я явился в шайку некоего Сюй Мина, где был принят очень хорошо благодаря моим рассказам о вас. Соблаговолите последовать за нами.

Фань Чжун, голодный и усталый, поплелся за бывшим начальником. Он понял, что Вень Да, желая внушить к себе уважение, наплел разбойникам всякие глупости про его отца, и Фань Чжуну это не очень-то понравилось. Он ведь принадлежал к совсем другому миру, где такие вещи, как колдовство, считались постыдными и вдобавок несуществующими, и ему было чрезвычайно неприятно, что разбойники ценят и верят в них.

Вскоре трое путников спустились в лагерь разбойников. Главарем этого лагеря был Сюй Мин. У него был стан на берегу озера, окруженный частоколом. От своей добычи он платил некоторую долю соседним чиновникам, и из-за этого приобрел у них большое уважение. Он также водил знакомство со всякими контрабандистами и торговцами.