Дия Гарина - Пойти туда...

Но разбойникам очень скоро надоели эти крики, и они, сноровисто соорудив кляп, заткнули ей рот, не забыв добавить несколько пощечин, от которых голова Асмир безвольно отлетала из стороны в сторону. А я развернулся лицом к столбу и, обхватив его ногами, попытался взобраться повыше, чтобы дотянуться зубами до связанных запястий. И самое любопытное, что мне это почти удалось. Почти… Потому, что мой акробатический этюд не остался незамеченным и несколько пар цепких рук просто сдернули меня со столба.

По бокам и спине загуляли тяжелые разбойничьи дубинки, кажется, даже пара ребер треснула. Хорошее оружие – дубинка, особенно в умелых руках. Я уж было понадеялся, что они забьют меня насмерть, но тут из шалаша вышел Ворон и несколькими фразами остудил вошедших в раж мужиков. Меня оставили в покое, только подтянули еще выше, чтобы вообще не мог коснуться ногами земли. Ворон внимательно посмотрел в мою сторону, но ничего не сказал, только сделал знак своим телохранителям внести к нему в шалаш обессилевшую Асмир.

Суета, вызванная нашим с Асмир демаршем, постепенно улеглась, все пошли досыпать, кроме нескольких зевающих во весь рот часовых. Я висел, проклиная свою дурацкую натуру, которая упрямо игнорировала все доводы разума. Раньше за мной такого не замечалось, напротив, всегда считался осторожным и рассудительным. Видимо любовь, действительно, является одним из видов сумасшествия. Я пытался заставить себя не прислушиваться к звукам, доносившимся из "шалаша" Ворона, но, как назло, ночь выдалась такой тихой, что, казалось еще чуть-чуть, и я смогу различить ультразвуковой писк проносящихся мимо летучих мышей. Чтобы отвлечься, я принялся внимательно разглядывать идолов двух непримиримых противников: Велеса и Перуна. Резные лики не выражали ничего сверх положенной божественности. Они не ответят мне, а я не стану им докучать. В того, кого я хотел бы попросить составить мне компанию, и кто на своих пробитых ладонях сполна ощутил людскую злобу и глупость, здесь еще не уверовали. А потому придется повисеть в одиночестве.

Когда яркий солнечный луч наотмашь ударил меня по глазам, я пришел в себя. Поляна ожила. Туда и сюда сновали бородатые мужики, с виду самые обычные, даже не страшные. Они бросали на меня любопытные взгляды, но держались на расстоянии, видимо получив строгое предупреждение: раньше времени потеху не начинать.

Но вот из своего жилища вышел Ворон, и все взгляды сразу же обратились к нему: когда начинать-то? До завтрака или после? Если бы спросили моего мнения, я бы высказался однозначно за "после". Сдирание шкуры – зрелище малопривлекательное, вдруг аппетит испортиться? Но мое мнение в расчет не принималось, – Ворон сразу же направился в мою сторону. И все разбойники, как по команде двинулись за ним.

– Не буду желать тебе здравствовать, Велеслав. Сам понимаешь – что здравствовать тебе осталось недолго. Ты ответишь за смерть батюшки… А мои люди увидят, что я достоин памяти родителя, и слов на ветер не бросаю.

Пока он говорил, внутрь круга, образованного вокруг столба разбойниками, втащили связанную Асмир. Нельзя же лишать ее такого незабываемого зрелища! Я переводил взгляд с ее бледного покрытого синяками лица, на руку, обмотанную окровавленной тряпицей и обратно. Но вот прозвучала последняя фраза Ворона, и я с надеждой уцепился за нее как утопающий за соломинку.

– Коли ты всегда верен своему слову, отпусти мою рабыню, как обещал…

– Я не обещал отпустить ее, Велеслав. Я всего лишь обещал сохранить ей жизнь, и от обещания не отказываюсь. Но она останется здесь, – в лесу так тяжко без женской ласки…

Черт! Я должен был предвидеть нечто подобное. И все-таки у нее появился шанс. А, значит, моя смерть будет не совсем уж напрасной, – хоть какое-то утешение.

Тем временем, меня опустили на землю и я, не удержавшись на ногах, тяжело упал на колени. Про руки я уж и не говорю. Их просто не было. Двое добровольцев, решивших примерить на себя звание палачей, принялись вновь прикручивать меня, правда, на этот раз лицом к столбу. Обнимая бесчувственными руками шершавое дерево, я ощущал себя крайне неуютно. Все-таки для меня было предпочтительней встречать опасность лицом, чем спиной. Открытая беззащитная спина – что может быть для воина отвратительней? Но в каждом минусе есть половинка плюса, – зато я не увижу глаз Асмир, когда меня неторопливо начнут освобождать от кожи, совсем как банан от кожуры.

В ожидании потехи разбойнички громко переговаривались, обсуждая меня и Асмир, азартно бились об заклад: начиная с какой срезанной полосы я начну выть и просить о пощаде. И т. д. и т. п. Короче, вокруг царила атмосфера настоящего праздника. Очевидно, они, на самом деле, умирали тут со скуки. Неожиданно передо мной возникло лицо Асмир, позади которой маячил Ворон, не скрывая своего любопытства.