Дия Гарина - Пойти туда...

Когда я осушил пол литра крепкого и сладкого чая – по обязательному Витькиному рецепту, жизнь снова показалась мне прекрасной и удивительной, несмотря на боль от нанесенных мне многочисленных повреждений. Короче, благодать. Беспокойство причиняли только не прекращающиеся Витькины взгляды, в которых чудилась смесь удивления с недоверием. Наконец я не выдержал.

– И с какого, позволь узнать, перепугу ты на меня так смотришь? – не мудрствуя лукаво спросил я.

– Да вот… – растерялся мой друг, – Все никак поверить не могу, что ты хохмач и выпендрёжник мне жизнь спас. И не только мне…

– А причем тут я?! Это все Ольга. Без нее нас бы уже в склеп покидали. Выходит, есть еще женщины в русских селеньях…

– Ты не прибедняйся, скромненький наш. Ведь понял же прекрасно, что я имел в виду.

– Хорошего же ты был обо мне мнения, а еще друг называется! – обиделся я, – Но, по правде говоря, я и сам не ожидал от себя такой прыти.

– Во-во. Я теперь тебя тоже буду "Шустриком" звать.

– Не вздумай! А то…

– Что, "то"?

– А то, что тогда ты для меня будешь во веки веков именоваться "Трактором".

– Убедил. А теперь давай спи, тебе спать больше нужно. Да и мне не помешает.

– Легко сказать: "спи"! Напоили чифиром, а теперь "спи". Я же не ты, у меня кофеин в крови такую революцию устроил, хоть сейчас Зимний брать.

– В какой крови? У тебя ее почти не осталось. Немедленно спать – это приказ главнокомандующего.

– Ладно уж, вот только Ольгу дождусь.

– Кто тут меня ждет? – поинтересовалась легкая на помине Ольга, заползая в наш лазарет.

– Самый любопытный муж на свете. И пока вы, сударыня, не соизволите удовлетворить мое любопытство, – ни за что не усну.

– Удовлетворить? При постороннем мужчине? Ай-ай-ай, не ожидала от тебя такого… Но как послушная жена, видимо, буду вынуждена.

– Вот именно. А теперь отвечай: где ты так хорошо стрелять научилась, на наше счастье?

– И это спрашиваешь ты? Ты, который, клещом в меня впивался каждую весну и осень, вынуждая сопровождать тебя на коллективную попойку, под названием "Утиная охота"? А кто заставлял меня до синяков на плече стрелять по банкам, так как всех уток в округе уже распугали? Породил Франкенштейна в юбке, теперь пожинай плоды.

Против таких плодов я совсем не возражал. И если бы мог, то немедленно обнял и расцеловал свою меткую половину. А так пришлось ограничиться легким прикосновением к ее бедру, заметив которое застенчивый Витька, пробормотал что-то себе под нос и отвернулся. Ольга быстро наклонилась ко мне, отрывисто поцеловала в губы, и как ни в чем не бывало, полезла в спальник. О, женщины! Ну, раз вы так…

– Оль, а ты мой плейер не находила случайно?

– Находила. Но неужели ты…

– Конечно. Именно это я и собираюсь сделать. Только совсем не для того, чтобы учить. Просто он действует на меня лучше любого снотворного. Пяти минут не пройдет, как я уже засну.

Ольга всего минут десять порывшись в сваленных кучей вещах, извлекла плейер, и помогла мне его пристроить. Я улыбнулся ей, она ответила мне смешной гримасой и, пожелав нам с Витькой спокойной ночи, задула свечу. Послушав минут пять нежное аглицкое воркование, я действительно потихоньку начал погружаться в мир сновидений, затягивающий все глубже и глубже. Пока, наконец, не опустился на самое дно.

Я очень сильно удивился, если бы после всех дневных злоключений, мне дали спокойно отдохнуть во время сна. Через силу открыв глаза, я обнаружил себя сидящим за столом в полутемной избе, освещавшейся потрескивающей лучиной. Передо мной маячил пустой жбан из под медовухи. Ее концентрированный аромат, плававший в воздухе, запросто мог опохмелить всех пациентов нашего городского вытрезвителя.

Судя по самочувствию, за время моего отсутствия у Велеслава случился самый настоящий запой. Правда, в запои мне уходить еще ни разу не доводилось, но все признаки были на лицо. В том числе черная меланхолия и почти детская обида на судьбу-индейку. С соседней лавки на меня укоризненно взирал Роберт, которому на первый взгляд стало гораздо лучше, из чего я заключил, что с последней нашей встречи, прошло, как минимум, несколько дней.

– Не гоже тебе столько пить, Велеслав, – тихим, но твердым голосом произнес побратим.

– А чт-т-о, по-т-твоему гоже? Мне уж и испить нельзя? Кто воспрепятствует, н-не ты ли? Я и пить-то еще н-не начинал…

– Ты полную седмицу от медовухи не отрываешься. Поглядел бы на себя со стороны: во что превратился…