Дия Гарина - Пойти туда...

– Да хранит тебя Аллах, незнакомец! Благословен тот миг когда, ты, подобно льву накинулся на эту стаю гнусных гиен, – морщась от боли в перевязываемой ноге, араб не потерял восточного красноречия. – Я, —Салим аль Хусейн – обязан тебе не только спасением имущества моего, но и самой жизнью. Пусть и не многого стоит, жизнь скромного купца и путешественника, но она воистину дорога мне.

Как же, так мы и поверили… Скромный купец! До сих пор в глазах солнечные зайчики от твоего золота не прошли, нет-нет и сверкнет, в каком-нибудь углу. Интересно, а на каком языке он мне все это говорит, если я его прекрасно понимаю?

– Я перед тобой в неоплатном долгу. Все, чем владею по милости Аллаха, не может стать достойной наградой моему спасителю. Но знай, храбрый юноша, что любое твое пожелание я исполню с великой радостью. Клянусь святым Кораном, ты этого заслуживаешь. Нет-нет, не отрицай. У нас говорят, что смелость без силы – глупость, сила без разума – горе, а разум без смелости – высохший колодец. Каждый истинный воин наделен силой и смелостью, но если к этим двум добродетелям присоединяется разум…

Интересно, что же такого разумного он нашел в моем неожиданном вмешательстве? Влез в чужую игру не зная правил – более идиотский поступок и представить трудно. Льстит, араб, не иначе, награду обещанную скостить хочет.

– Нам очень повезло, что ты почти сразу отыскал их предводителя и одним ударом превратил это отродье скорпиона в поживу для падальщиков, после чего лиходеи утратили свой боевой дух.

А вот это уже явное преувеличение. Никакого духа разбойнички не утратили – вон плечо до сих пор ноет, поди все уже синее с черным. Знали, – богатая их ждет пожива. Если бы не та девица… Кстати, а где же она?

– Как твое имя, юноша, наделенный такими неоспоримыми достоинствами? И как вышло, что ты путешествуешь в одиночку по местам не безопасным даже для такого воина, как ты.

– Велеслав, сын Ратбора. (Ага, вот, значит, как меня зовут). Здесь неподалеку моя родная деревня и Освальд – мой ярл и приемный отец, – отпустил меня повидаться с матерью и прочей родней. Мы отправляемся в большой поход и…

– Постой, постой, юноша, не тот ли это хёвдинг Освальд, чья воинская слава докатилась даже до наших знойных пустынь. Но ведь он – викинг, а ты, я вижу, – русич. Как же вышло, что ты попал к нему в дружину и зовешь его приемным отцом? У нас на Востоке поговаривают, будто викинги и русичи не слишком ладят?

– Все не совсем так, почтенный. Мы происходим из общего корня, хоть многие и стали забывать об этом. Их дружины поступают на службу к нашим князьям, и русичам не заказана дорога на корабли викингов. А история о том, как храбрый Освальд заменил мне погибшего отца, слишком длинна, чтобы выслушивать ее здесь на месте недавнего боя.

– Стало быть прав оказался великий путешественник ибн Фалдан, да не пресытится он ласками райских гурий во веки веков, когда в своих трудах описывал викингов и русичей не разделяя их на два народа! – неизвестно почему обрадовался аль Хусейн, но тут же скривился, когда раб, перевязывавший его ногу, неосторожно задел рану, – Эй, —полегче, смотри не слишком перетягивай. Вот так. А теперь осмотри моего спасителя, без которого вся нанятая мной охрана не смогла бы одолеть этих шакалов.

– Почтенный Салим аль Хусейн слишком высоко оценил мою подмогу…

– Об этом, отважный Велеслав, предоставь судить мне. Позволь моему рабу осмотреть тебя, он понимает в медицине больше, чем многие лекари, мыслящие себя знатоками.

Пришлось стянуть кольчугу и насладится видом черно-багровых узоров на моем немилосердно саднящем плече. Слава богу, что удар был скользящим… Впрочем, разглядывать синяк мне совсем не хотелось, и пока раб-медик возился с плечом, смазывая его какой-то пахучей мазью, я усиленно пытался углядеть свою спасительницу. В этом желание Велеслава определенно совпадало с моим, так как он начал вертеть головой направо и налево, пока мы не увидели тонкую женскую фигурку, конвоируемую двумя купеческими телохранителями. Саблю у нее, конечно же, отобрали, но руки были свободны. Пока.

– Слыхал я про чудеса Востока, уважаемый аль Хусейн, но никогда и представить себе не мог, что своими глазами увижу подобное чудо. Жены викингов храбры и выносливы, подстать своим мужьям, но ни одна из них не дерзнула бы прикоснуться к мечу. Ужели все ваши женщины так искусны в битве?

– Да хранит нас от этого Аллах, юноша! Наши жены не смеют показаться на людях с открытым лицом и беспрекословно подчиняются своим мужьям. Та, что ты ошибочно принял за правоверную, всего лишь обыкновенная язычница из маленького племени, что кочует в низовьях реки Танаис, которую у вас называют Дон. Мы схватили ее в степи, когда она пыталась угнать моих несравненных коней. Это стоило жизни двум лучшим моим рабам!