Дмитрий Лекух - Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник)

Она внимательно и оценивающе вглядывается в одного из моих лучших друзей и через некоторое время отрицательно качает головой.

— Нет, — говорит. — Он такой же, как я. Не стоит…

Понимающе киваю головой.

Я, в общем-то, тоже так думаю.

Но мы же — просто развлекаемся, да?

Или — нет?!

— А это кто? — кивает в сторону двух парней, ведущих бесконечный поединок на единственном в нашем пабе столе с русским бильярдом.

Я делаю большой глоток пива, достаю из пачки сигарету, прикуриваю, разгоняя ладонью мгновенно концентрирующийся над нашим столиком дымок.

— В эту сторону, — смеюсь, — даже лучше не смотри. Это Димка с Русланычем. Ты меня, вроде, конченым женатиком считаешь?! Так вот, по сравнению с этими двумя перцами я просто бог разврата и адюльтера. Хотя ребята — отличные. Димка — мой коллега, рекламщик, а Руслан…

Она смеется:

— Ну, кто такой Руслан, мне рассказывать не надо. Телевизор иногда смотрю. Особенно новостные передачи…

— Узнала, значит? — киваю. — Вообще-то смешная парочка. Димка по убеждениям, в общем-то, нормальный такой русский фашист. Известный. Можно сказать, с репутацией. С прибабахами, конечно, а не из тех, кто погромы организовывает. А Русланыч, дай ему волю, всех нелибералов давно за Можай бы загнал. И они — друзья. Бывает…

— Бывает, — соглашается. — У меня мама с папой всегда ругались по поводу коммунистов и демократов. Папа — ученый, чуть ли не диссидент, мама — секретарь парткома на оборонном заводе. Коммунистка была — фанатичная. А жили — душа в душу. И умерли в один день. Почти…

— Как это «почти»? — удивляюсь.

— Да так, — вздыхает. — Когда папа умер, мама за неделю сгорела. Сердце не выдержало. Инфаркт…

— Прости, — говорю и кладу ей руку на тыльную сторону ладони.

— Да ладно, — морщится. — Я уже как-то привыкла, что их нет. А вон там, в углу, — это что за стерва?

— Нелька, что ли? — хмыкаю.

— Да откуда, — жмет плечами, — мне знать, Нелька она или не Нелька? Может даже совсем наоборот — Зойка…

— И все-таки, — вздыхаю в ответ, — она Нелька. А Нелька — легенда. Так что ты с ней поаккуратнее…

— И чем же, — удивляется, — эта стервоза могла прославиться? Что-то затруднительно разглядеть в ней хоть что-то особенное. Кроме, очевидно, дурного характера, разумеется…

Пару минут молчу, потом делаю знак бармену, чтобы повторил пиво.

— Ты, — спрашиваю, — про стрит-рейсинг что-нибудь слышала?

— Ну, — вскидывается, — не на луне живу. Очень модная штука: гонка по ночным улицам безо всяких правил. Абсолютно незаконная. Бешеный адреналин, наверное. И — машинки красивые. Я кучу статей про них в журналах читала. Там, кстати, говорят, всех мужиков какая-то девчонка молодая обыгрывает уже несколько лет. Даже не представляю…

Я усмехаюсь.

Аккуратно, одним уголком рта.

Чтобы Нелька не заметила.

Я ее, честно говоря, слегка побаиваюсь.

— Вот, — говорю, — она эта самая «девчонка» и есть. Только уже больше года, как не выступает…

— Да ты что? — удивляется. — Серьезно?! Класс!! А почему не выступает?

— Авария, — вздыхаю. — Один из штурманов погиб. Теперь — только в официальных гонках участвует, никакого нелегала. Представляю, что ей пережить пришлось, она ведь тогда даже сознания не потеряла. Подушка безопасности спасла. А парня расплющило прямо у нее на глазах. И, хоть по всем раскладам она абсолютно ни в чем не виновата, гоняться больше не может…

— Ни фига себе, — вздыхает. — Кажется, я насчет нее погорячилась. Ну, в смысле стервы…

— Да нет, — смеюсь. — Насчет стервы — это ты абсолютно в точку попала. Ее в нашей компании, похоже, только собственный муж не побаивается. И то — как знать, как знать. Вон он, кстати, на бильярде играет…

У нее совсем глаза округляются:

— Она что, замужем за Русланом?!

— Да нет, — хохочу. — Рус для этого — недостаточная сволочь. За Димоном. Вот тут уж точно — совет да любовь. В самом, что ни на есть, чистом, можно даже сказать — первозданном виде. Два сапога пара…

— Да, — смеется в ответ. — А у вас тут и вправду обхохочешься…

Жму плечами, с удовольствием принимая от бармена очередные пинты.

— Мы, — говорю, — Даш, такие, какие есть. И, понимаешь ли, очень этим довольны. Даже, можно сказать, гордимся. Иначе, знаешь ли, безумие этого мира непросто переносить…

Она кивает.

— Согласна, — говорит. — А водку тут у вас пьют?

— О, — поднимаю вверх указательный палец, — еще как!

И показываю жестами бармену, чтобы звал официантку.