Ирина Волчок - Будешь моей мамой

— Ох, защитница нашлась… — Мать Шурки, кажется, растерялась и смутилась. Теперь она смотрела на Анну со странной полуулыбкой и изо всех сил старалась выглядеть снисходительной. — И чего же это я боюсь?

— Не знаю. — Анна сочувственно вздохнула. — Но это ничего. Все когда-нибудь боятся хоть даже буквально один раз. Мама говорит, что это не стыдно. Да, мама?

— Чижик, — тревожно начала Ольга и быстро глянула на Игоря Дмитриевича. — Чижик, мы же договорились!

— Хм, мама… Вот как. — Мать Шурки поджала губы. — Чего только на свете не бывает…

Вообще-то она говорила не для того, чтобы ее услышали, — просто буркнула себе под нос по инерции раздражения. Кто-нибудь другой и не услышал бы. Но Анна решила, что сердитая тетя отвечает ей, и отвечает что-то совершенно не то…

— Моя мама! — свирепо крикнула Анна и полезла со скамейки с самым воинственным видом. — Такой мамы больше ни у кого на свете не бывает!

Ольга ахнула, вскочила, пытаясь остановить Чижика, но Игорь Дмитриевич опередил ее, перехватил дочь на полпути, поднял на руки, посадил на сгиб локтя, а потом другой рукой вдруг притянул Ольгу к себе, обхватил за плечи и настойчиво придержал, почувствовав, как она пытается отстраниться.

— Правда, — сказал он, улыбаясь и глядя на Шуркину мать. — Такой мамы больше ни у кого на свете нет.

— Точно, — неожиданно поддакнула Шурка и шмыгнула носом. — Такой — ни у кого… Я даже раньше и не знала, что такие мамы бывают.

Ее мать помедлила, пожала плечами, отвернулась и пошла, бросив через плечо:

— Александра, мы тебя ждем.

Шурка стояла, вытянувшись как струна, сжав кулаки и сверкая глазами, и из глаз этих выползали крупные медленные слезы.

— Шурка, не надо так, — тихо сказала Ольга, осторожно выскальзывая из-под руки Игоря Дмитриевича. — Ты же умница, Шурка… Зачем ты с матерью так? Мы же столько об этом говорили… Ой, не реви ты! Прости меня, напрасно я тебе сказала! Ты девочка уже большая, сама во всем разберешься.

— Во, па, видишь? — Анна хмыкнула и подчеркнуто удивленно повертела головой. — Все время буквально ревет и ревет. Сейчас смеяться будет.

И Шурка тут же засмеялась сквозь слезы, опять вытирая ладонями глаза, быстро заговорила, откровенно разглядывая Игоря Дмитриевича:

— Вы — отец Чижика, правильно? Очень похожи, прям как две капли воды. Это очень хорошо, такая примета есть: если дочка на отца похожа — счастливой будет. Чижик обязательно счастливой будет! Чижик, ты будешь счастливой, вот увидишь! Ты уже счастливая, может, ты этого еще не знаешь, но потом…

— Я знаю, — важно встряла Анна в поток Шуркиных слов.

— Конечно, знаешь, — горячо согласилась Шурка и опять обхватила Ольгу за шею длинными тонкими руками. — С такой мамой кто хочешь счастливым будет. Оль, дай же ты мне адрес, наконец, а то опять потеряешься, где я тебя искать буду? Игорь Дмитриевич — вы ведь Игорь Дмитриевич, я правильно запомнила? Давайте визитку, я вам надоедать не буду, клянусь! Я просто вашей жене писать буду… И звонить… Не очень часто, вы не беспокойтесь!

— Шурка! — Ольга беспомощно трепыхнулась в ее руках, пытаясь остановить лавину слов. — Постой, замолчи на секунду, ты что-то совсем не то говоришь… Ты не поняла, все совсем не так…

Шурка выпустила ее из рук, отстранилась и испуганно вытаращила глаза:

— Да? А как? Чижик говорит: мама… Я думала…

— Оленька — моя мама, — гнула свое Анна. — Просто она не хочет с папой жениться. Но это ничего. Может, она потом передумает. Я подожду. И папа подождет. Да, па?

— Да. — Игорь Дмитриевич опять уставился на Ольгу этим своим ожидающим взглядом. — Я тоже подожду, раз так надо.

Ольга отступила к скамейке и села — ноги не держали. И так все невозможно запуталось, не хватало только публичного выяснения отношений. Сейчас еще и Шурка вцепится в нее мертвой хваткой — вынь да положь ей все подробности… Она Шуркину мертвую хватку знает, с Шуркиной мертвой хваткой даже Галкина ни в какое сравнение не идет… Инквизиторша.

— Ну и ничего, — сказала инквизиторша, тихо садясь рядом с ней. — Может, даже и правильно. Я тебя могу понять… после всего этого. — Она быстро глянула вслед родителям, и на ее полудетской мордашке на миг проступило какое-то не то брезгливое, не то циничное выражение. — Ты, Оль, главное, делай все так, чтобы тебе лучше было… Во, карандаш нашла. Где тебе мой адрес записать? Мы тут еще неделю будем, может, встретиться, а? Игорь Дмитриевич, вы не против?

— Мы тут у друзей. — Игорь Дмитриевич не отрывал взгляда от Ольги. — Может, мы у них и соберемся все? Как, Оленька, ты не против? Они очень хорошие люди, вам, Шура, они понравятся. Вот визитка, дайте-ка свой карандаш, я номер мобильника припишу.