Юлия Андреева - Мертвым не понять

– Может и спрашивал, не твое дело! Может и нет! Играть нужно до последнего. А судьбу узнавать – чтобы иметь представление о том, есть у тебя козыри или нет.

– А если нет?

– Играть без козырей или создать их из воздуха.

Последняя фраза была лихо выдрана Славой из его же фантастического рассказа и в тот момент не заинтересовала меня.

– …А ты продолжай ровно сидеть на заднице – много высидишь! – вновь принялся за поучения Слава. – Последний раз предлагаю – бери порошок – и вперед.

– Подсыпать?! Нет… Какая гадость! – брезгливо загнусавил Павел. – За кого ты меня принимаешь – чтобы я…

– Бери, идиот, – ни запаха, ни вкуса… Бери, и фак тебе в руки…

– Нет!

– Ну и черт с тобой! Только учти – она агнцев невинных не любит, ей дьявол нужен!

«Она» – вот это новость! Он у меня что – активный?»

В этот момент засвистел чайник, и я была вынуждена убраться на кухню.

Мы решили, что Слава тоже поживет пока у меня. Собиралась назавтра навестить знакомого майора. Разбирая разлетевшиеся в момент моей истерики рукописи, я обнаружила, что второй экземпляр написанного с Зерцаловым рассказа исчез (первый он уже снес в какой-то журнал от моего имени), но раздумывать над этим не было ни сил, ни времени. Слишком уж много всего сразу. К тому же я боялась, как бы Шоршона не натворил глупостей, и всю ночь прокараулила его, уснув лишь под утро. Тут-то он и исчез.

Мы не знали, что и предпринять – общих знакомых у нас мало – на людях мы никогда не были вместе, да и бывал ли он вообще где-нибудь? Есть ли у него друзья или женщины? Ну хотя бы самые что ни на есть случайные? Сделалось как-то не по себе от мысли, что мы совсем ничего о нем не знаем. Даже о Маргарите Белкиной нам стало известно лишь потому, что он сам нам о ней рассказал, причем только то, что счел нужным поведать. В сущности, при такой постановке дел я бы не дивилась, окажись, что он и был тем самым преследователем, доводившим до помешательства женщину, которую любил всю жизнь и которую ненавидел за ее холодность с ним и счастье с другими. Его отца на работе не было. Хотя мы не были знакомы и вряд ли он стал бы распространяться о своем великовозрастном сыне. Издательство «Гомункул», в котором выходили мои детективы, процветало, я исправно отдавала Славе рукописи и дискеты, получая взамен деньги и три-четыре книги – вот и всё. Учитель – этот жрец мистификации – взял с меня слово никогда не наведываться туда лично и не искать контактов. Поскрипывая креслом, он производил серые облака и вещал голосом оракула. Его волосы, помню, были совершенно седыми и представляли собой нечто вроде белого ореола над головой. Во всем же остальном это был натуральный сатана.

Я знала, что, кроме фабрикования троек вроде нашей, он серьезно занимался политикой, образовывая вокруг себя новые и новые отряды бойцов известных только ему одному фронтов. Особое внимание в подготовке кадров уделялось выработке дипломатических качеств, искусству взлома и иностранным языкам. Позже ученики рассылались в разные части света, формируя там похожие ячейки, и так до бесконечности. Об этом я узнала частично от Тамарки, преподававшей там искусство какого-то боя, частично от Ленки, с мужем которой у меня сто лет назад случилась история, но об этом позже, и который, работая на великого мистификатора, в конце концов уехал со всей семьей в Америку.

Ну да что мне сейчас от всего этого. У меня был Слава – проблема номер один.

Я пожалела вслух, что не могу видеть через стены.

Первым нашелся Пава.

– Если бы Владислав был героем любовного романа, – протянул он, поигрывая моими бусами, – я бы сначала написал для него обличительный монолог и послал объясниться с дамой сердца… а потом… – его слова были вязкими, как плохо проваренная сгущенка, – …я бы заставил его нервно смеяться в лицо этой твари и между делом намекнуть о своих свидетелях и доказательствах против нее… А потом, если, конечно, ему удастся выскочить от насмерть перепуганной примадонны, мимо охраны и всякого такого… я бы послал его домой… ну, за зубочисткой, машинкой и…

– Его не задержат. Если все, как он расписал, то она уверена, что о нем позаботятся где следует. Ты думаешь, надо ехать к нему домой? – Я взяла со стула смятую белую шаль и, завернувшись в нее, села напротив зеркала. – Мне страшно.

– Ехать?

– Да. Вдруг там ждут?

– А кто сказал, что обязательно надо ехать? – Принц хитро подмигнул, и голос его приобрел интонации чеширского кота. – Для тебя, королева, я и луну с неба достану и сквозь стены видеть научу.