Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

Ну вот, что это за обращение с координатором! Координаторам капитаны волосы не ерошат.

С Артемом мы ругаемся и спорим примерно до шести, после этого заваливаемся спать в обнимку.

Хотя немного осталось от ночи и на улице светлым-светло.

В девять он уже уезжает. А в аэропорт его сразу с работы отвезут. Мог бы и задержаться на денек. Сцука.

В офисе не очень одобряют мое решение по поводу того, что Анжелу надо оставить, но решили довериться процессу.

— Посмотрим, — сказали дружно все, — ты все равно нас не слушаешь, все по-своему делаешь. Будем смотреть на конечный результат.

Боков ведет переговоры с первыми тремя женами. Удивительно то, что крайняя жена его во всем поддерживает. Молодец какая.

Мама у Миши выздоровела. Все, что для этого потребовалось, — перестать возле нее сидеть и держать ее за руку. Мама тут же почувствовала, что эта манипуляция перестала работать, и встала на ноги.

Вот ведь бедные мамы — до чего им трудно, должно быть, своих взрослых детей отпускать! Ведь сколько сил вложено, что кажется — ребенок тебе принадлежит навечно. Когда-нибудь, вероятно, мне придется ощутить это на своей шкурке.

Миша готов переехать, но у Егора занята комната. Сонькой. Миша с Соней договорились срочно начать искать квартиру и наняли риэлтора. Кому первая понравится, тот и переезжает. Оставшемуся ищут менее суматошно.

Света зарегистрировала фирму и берет кредит на покупку компьютера, чтобы начать работать дома, параллельно ищет офис. Ездит с риэлторами, смотрит.

В пятницу у Егора найдено восемьсот долларов. Еще двести есть шанс найти до завтрашнего утра.

У Сони хуже: найдено, наоборот, двести. Ей уже и контакты давали, и советы, и ходили с ней из солидарности. Егор даже с папой познакомил. Богатый папа и дал эти двести долларов. И то, видно, из жалости к девочке. Вот тоже обратная связь Соньке. Никто не верит ей. Она сама признает, что на нее только как на куклу Барби смотрят. А когда она открывает рот для деловых переговоров, а не для того чтобы сказать очередную невинную глупость или минет сделать, так к ней теряют интерес.

Причем все это она сама произнесла. Несмотря на угрозу лишиться волос, она веселая и живая. Мне кажется, она поняла, что терять ей, кроме волос, уже нечего, и расслабилась.

Словно сбросила старую шкуру. Тем не менее она тоже пообещала продолжать поиск денег. Еще сутки.

А вот Анжела нашла тысячу. Пятьсот наличными, а пятьсот должны упасть на счет. Она принесла копию платежки. Вот это молодец.

Все дико радуются, обнимают ее, говорят разные нежные слова.

Анжела начинает от этого плакать. Ну вот, теперь она что, все время плакать будет, что ли?

Я, кстати, тоже через такую стадию прошла. После тренинга у меня словно шлюзы открылись. Я плакала каждый день и по любому поводу. Причем в оставшееся от плача время продолжала веселиться. Переходы из одного состояния в другое были практически мгновенны. Всех все это страшно злило. Я пыталась сдержаться, но у меня не получалось. А потом Сергей, мой первый тренер, мне говорит:

— Ну ладно, я не буду больше злиться от твоих слез. Видно, у тебя период такой — надо выплакаться.

— Можно плакать, что ли?

— Можно. Разрешаю.

— Так все остальные бесятся.

— Тебе-то что? Посылай их в жопу.

Я пару раз послала, еще немного поплакала, а потом перестала. Слезы кончились.

Теперь, когда они только начинают наполнять резервуар, я реву сразу, чтобы не копить.

А еще мне одна девушка из моей Игры рассказала, что невыплаканные слезы превращаются в лед. И если не плакать, то льда внутри нас становится все больше и больше и в конце концов мы превращаемся с холодные скользкие сосульки.

Я не желаю быть сосулькой.

В субботу стартует вторая сессия, посвященная подведению итогов. Мы готовим зал, аккуратно расставляем стулья, столы, обсуждаем последние события и ждем игроков в назначенное время.

Первым делом, как только игроки входят в зал, мы с капитанами падаем в обморок. Соня совершенно лысая. Совсем маленький ежик.

Я просто не могу сказать ни слова — боюсь заплакать.

— Мда, — говорит наконец Антон.

— Я не нашла тысячу, — говорит Соня. — Только восемьсот. Все сказали, чтобы я с волосами не приходила, раз слово дала. Я утром подстриглась.

— Про слово это, конечно, правильно. Молодец. Жалко? — наконец обретаю я дар речи.

— Нет. Сначала, когда стригли, было жалко. А потом стало весело. Вообще, у индусов считается, что, когда ты состригаешь волосы налысо, ты срезаешь старую, дряхлую информацию. Обновляешься. И если честно, я раньше мечтала лысой походить. В детстве. Меня родители заколебали, растили мне волосы, ухаживали. Уверяли, что длинные волосы — это чуть ли не главная ценность на всей планете. Меня это раздражало, я завидовала коротко стриженным девочкам, но подстричься не решалась, даже когда уехала из дому. А теперь вот пришлось.