Юрий Невский - Железные игрушки — магнитный потолок

Лена оглянулась: серый сотрудник, что направлялся к ним — бросился назад, отталкивал настырную братию, прикрывал спиной своего шефа. В самом центре внимания охотников за жареными новостями оказалась Катя. Это был ее звездный миг! Она заламывала руки, прижимала их к груди (не без того, чтобы продемонстрировать свои аппетитные прелести). Операторы с удовольствием фиксировали яркую эмоциональную картинку. Ее голос «на камеру» перекрывал шум: «…я обратно бежала!..в ступеньки ткнулся!..из бесшумного пистолета!..довели страну!..нигде не чувствуешь себя в безопасности!»

«Мы ведем прямой репортаж из самой гущи событий! — Известный ведущий криминальных новостей оказался рядом с едва ли не светящейся от счастья Катей. — Кто он, этот оборотень, покусившийся на финансового гения, известного своими блестящими операциями? И кто следующий в черном списке? Какой ответ дадут на эти и другие вопросы правоохранительные органы? Оставайтесь с нами!»

— …рекламная пауза? — выдохнула Лена, словно освобождаясь от какого-то наваждения. Нужно срочно выпить! Согреться, избавиться от стылой изморози, от предчувствия неотвратимого. И никакого контрольного срока сегодня не будет. Решено!

— Ну так что же… Поднимем бокалы? За ваше второе рождение?

— Вот видите, Лена! Буквально на ваших глазах…

— Да вам просто повезло! В рубашке родились!

— И заметьте, в Хьюго Босс!

Он указал на манжет с фирменной вышивкой. Распушил яркий павлиний хвост! И в голове у нее от выпитого портвейна расцвело радужное видение… Виноградники, напоенные солнцем… Таинственный замысел братьев-иезуитов… Они еще раз соприкоснулись хрустальными контактами (где-то в сердце) с легким мелодичным звоном. От портвейна хотелось шептать кому-то на ухо самое сокровенное и гладить, перебирать волосы, пахнущие пережженным порохом… Оружием. Войной.

Из кафе поехали в ресторан.

За ними приехал друг Марта, Артур. («Такого ресторана, — уверял Март, — вы еще, Лена, не видели!») Не видела — и не довелось увидеть… Остановились где-то на полпути… Был какой-то пруд с утками… Кормили их пирожными (Катя насовала им с собой полный пакет пирожных и яблок). Потом шли какими-то заросшими тропинками, оказались на задворках бывшего Дома пионеров. А там — настоящие морские шлюпки (закупленные, видно, для «Клуба юных моряков»). И вот они никому не нужны, выброшены жестокими штормами перемен среди пожухлой травы и зарослей. «Зачем они нам?» — смеялась она. «Сейчас нас будет штормить!» Едва могла удержаться, цепляясь за рассохшиеся борта. Он раскачивал лодку, и раскачивались звезды над ними. Разрезал яблоки пополам, вынимал сердцевину ножом, получались отличные яблочные чаши. У него полбутылки водки, у нее оставшийся портвейн. Яблочная чаша одновременно служила и закуской.

— Я же в детдоме вырос, там всякое бывало, — рассказывал он. — Убегал и жил на набережной, у старика-лодочника. Сарайчик у него на пирсе, прямо над водой. Лодочная станция. Лодки напрокат давали. Помогал собирать их, если где по берегам бросали. Рыбу ловили, костер жгли. Бандиты гужевались. Но все тихо-мирно, это как бы нейтральная полоса. И еще бывало… вот странно! Мужик, к примеру, поругается в семье, хлопнет дверью — и куда он идет? Да к нам, на лодочную станцию! Посидит, на лодки посмотрит, чаю у костра хлебнет — и легче на душе у человека. Сохранилась одна городская легенда: рассказывали, еще до революции гимназистка утопилась, бросилась с набережной. Ее до сих можно встретить, привидением бродит. Однажды была гроза… я ночевал в сарайчике… Вдруг дверь распахнулась! и — она на пороге! молнии, гром, ливень! В чем-то белом, облеплена вся. Волосы мокрые, струящиеся. Вокруг головы как бы голубоватое сияние. И говорит так… мне говорит… Дай, мол, хлеба!

Их ночь была выпита до дна.

Артур их ждал где-то, да уехал. У него почему-то остались ключи (не то от квартиры Марта, где временно жил Артур? не то от квартиры Артура, которую временно хотел занять Март?) В общем, непонятно. Приходилось созваниваться с ним, останавливать такси и частников, колесить по городу… Наконец выловили Артура. Он все же хоть на чью-то квартиру, да привез их. Дал ключи, слава богу.

Их ночь выпита до дна… Буквально доплыли, спаслись на плоту кровати, кружащейся среди восклицаний и смеха, потрескивания ее снимаемой блузки, скрипов и шорохов, охов и стонов, странных птичьих слов, плеска воды в ванной, сигареты на двоих под утро.

Этой же ночью у тетки случился приступ, ее увезли на «скорой».